Не устал ли Создатель

Ничего еще не закончилось, и поэтому надо действовать. И она попросила две чашки крепкого кофе. Выпив их залпом, одну за другой, Геля направилась к своей машине.

– А как же номер? – удивилась хозяйка. – Белье-то постельное нести?

– Я передумала.

– Не понравилось?

– Мне срочно надо ехать.

Она решила гнать без остановки до самого пансионата. Нельзя упускать Марата. Если пасынок вернется в Москву первым и один, всему конец. Ее привлекут к суду за подлог, за соучастие в убийстве, да и Ренат сломается. Расскажет о том, что произошло между сестрами, что убийца – она, Геля, и кто знает, может быть, ему и поверят? Да там, глядишь, и на пожизненное заключение наберется!

Ливень

К шести утра она его нашла. Пока только пансионат, но зевающая дежурная, которую Геле удалось отыскать, сказала, что молодой симпатичный брюнет около полуночи заселился в номер для новобрачных и теперь ожидает свою супругу, которая должна вскоре прибыть.

Дежурная с интересом посмотрела на гостью: уж не вы ли будете его молодая жена? Уставшая, донельзя измученная Геля выглядела теперь гораздо старше своих лет и меньше всего была похожа на новобрачную.

Ничего не объясняя, она поднялась на второй этаж. Наконец-то! Она его догнала! Теперь никуда ублюдку не деться!

Она собралась с силами и постучала в дверь. Безрезультатно. Потом еще раз, еще и, уже теряя терпение, забарабанила в дверь кулаками, крича при этом:

– Открой, Марат!

Вскоре дверь распахнулась. Стоящий на пороге номера для новобрачных пасынок выглядел не лучшим образом. Он был взвинченный, издерганный, глаза сумасшедшие.

– Проходи, – сказал он хрипло.

Ей стало страшно. Господи, как же ей стало страшно! Но она быстро справилась с собой и вошла в номер. Дверь за собой заперла на ключ и решительно сказала:

– Нам надо поговорить.

– Звучит, как начало мыльной оперы, – оскалился волчонок и выпросил себе тайм-аут: отправился умываться.

Геля осмотрелась. Будь она в другом настроении и случись это дня три назад, она сразу принялась бы мечтать о том, как классно было бы растянуться на этом белье, украшенном алыми сердечками, и предаваться любовным ласкам! Она живо представила черные кудри Рената, рассыпавшиеся по подушке, его точеный профиль и зовущий взгляд и чуть не застонала от досады. Кто и зачем разрушил ее счастье? А вот кто! Ублюдок! И в ней с новой силой вспыхнула ненависть к Марату.

Геля сразу же его предупредила:

– Разговор будет неприятным для нас обоих…

Разговор и в самом деле был крайне тяжелым, по крайней мере для нее. Если бы только пасынок знал, что «надежное место», где находится фотоаппарат, – это ее машина! Она врала, врала непрерывно. О предательстве Эли, о полной безнадежности ситуации, в которую попал Марат. Лишь бы увезти его с собой, в Москву. На дачу, где их будет ждать Ренат.

Но пасынка, похоже, интересовало только одно: где Эля? И она думала: как бы себя не выдать. Он не должен догадаться, что его драгоценной Элечки уже нет в живых. Только один раз ее голос дрогнул.

– Где она? – напрямую спросил Марат.

– Она…

И слов не нашлось. Пришлось затянуться сигаретой. И вновь полились потоки вранья.

А потом они делили деньги. Геля постаралась убедить ублюдка в том, что готова по-честному отдать ему половину всего. Половину! Как бы ни так! Щенок, видимо, считает себя очень умным. Торгуется, не хочет уступать. А он опять стал приставать: где Эля?

Геля пошла на крайность: дала ему адрес Вадима. Мол, если Эля и питала к кому-то нежные чувства, то именно к своему бывшему. И если она решила сбежать, то, скорее всего, к нему. Геля нацарапала номер домашнего телефона, и ублюдок тут же принялся туда названивать. И тут ей повезло: Вадима дома не было.

На протяжении всего этого разговора она балансировала на грани нервного срыва. Шла по лезвию ножа и постоянно рисковала порезаться так сильно, что кровотечение было бы уже не остановить. Но обошлось. Марат поверил в измену жены. Он поверил!

Так Геля добилась своего: Марат готов был немедленно ехать обратно в Москву. Он готов был пуститься в погоню за своей ненаглядной Элеонорой, которая сейчас лежала в ледяном морге, в маленьком провинциальном городке в двухстах пятидесяти километрах от столицы, названия которого Геля до вчерашнего дня даже не слышала. Ни разу.

А потом… Потом она выговорила себе несколько часов сна, поскольку никаких сил уже не оставалось.

Она лежала, закрыв глаза, а Марат стоял над ней, и не надо было обладать даром экстрасенса, чтобы понять его мысли. Разумеется, ублюдок хочет ее задушить. Но не может. От сознания того, что она держит в руках этого звереныша, ей стало вдруг так сладко!

«У тебя есть зубы, но ты не кусаешься. Так сиди и сторожи…» – подумала она, засыпая. Да, ей удалось забыться сном. Теперь, когда она знала наверняка, что сегодня они с Маратом возвращаются в Москву, Геля немного успокоилась.