Не устоять!

Кляня на чем свет стоит Харрингтона, самого себя и всех проигравших тогдашний последний кон, Рейф отправил ударом сапога в угол оказавшиеся у него на пути обломки стула. Все его надежды были теперь на то, что у Харрингтона осталось достаточно ценностей, чтобы тот сумел расплатиться со своими долгами и отказаться от всех прав на поместье. Когда Рейф продавал свой офицерский чин, пять сотен фунтов наличностью виделись ему весьма приличной суммой. Теперь же это было все, что он имел.

— Вот отец позабавится, — пробормотал Рейф, входя в столовую.

Стол и стулья были сплошь усыпаны мусором, кучи которого виднелись, чуть ли не в каждом углу. В раздражении он пнул ножку стола и направился к двери, которая, скорее всего, вела в гостиную первого этажа. Заперта она не была, но что-то с другой стороны мешало ей открыться. Насупившись, Рейф уперся в створку плечом и крепко надавил. Результат оказался тем же — дверь не шелохнулась.

— Замечательно! Чертовски, просто чертовски здорово! Я сподобился выиграть омерзительное, разоренное дотла крысиное гнездо! — прорычал он, отступил на несколько шагов и с разбега врезался в дверь. — Что за дьявол! — прошипел он, растирая ладонью сильно ушибленное плечо и ошеломленно смотря на неподатливую дверь.

— А вот это тебе не пригодится? — раздался у него за спиной чей-то приглушенный голос. Рейф резко обернулся к полуоткрытой двери в прихожую. Мало того, что он стал владельцем разоренного поместья — в нем, как у себя дома, хозяйничали посторонние люди, бродяги.

— Ну, погодите! — угрожающе пробормотал Рейф и, стараясь не шуметь, выскользнул в прихожую. Кто бы там ни был, вряд ли они явились сюда воровать. Скорее всего, они решили, что в такую усадьбу здравомыслящий владелец уже не вернется. Рейф зловеще усмехнулся. Сейчас они узнают, как ошибались! За весь этот разгром кто-то заслужил хорошую трепку.

Фелисити Харрингтон кое-как сложила в стопку платья, которые ей удалось спасти из-под руин своей спальни. Вчера снова лило как из ведра, и все вокруг еще было пропитано влагой. К счастью, развешанная на кухне вокруг печки одежда, немного подсохла, и от нее перестало разить плесенью. Не сделай они этого, очень скоро все их платья оказались бы безнадежно испорченными.

— А что будем делать с вещами Найджела? — поинтересовалась Мэй, расставляя вокруг печки промокшую обувь.

— Ими займемся потом, — раздраженно отозвалась Фелисити, разглядывая здоровенную дыру на своем любимом пеньюаре. — Если до них вообще дойдут руки.

— То-то он взбесится, когда увидит свой заплесневелый гардероб! — рассмеялась младшая сестра.

— Фрак с прозеленью и весь в мерзком пуху, — усмехнулась старшая.

— Ага! С прозеленью, в пуху и такой вонючий!

Тут дверь с оглушительным грохотом распахнулась. Вскрикнув, Фелисити стремительно обернулась, и тут нечто высокое, тяжелое и твердое врезалось в них обеих, безжалостно сбив с ног. Фелисити пронзительно завизжала.

— Какого черта! — рыкнула навалившаяся на нее кирпичная стена.

Молодая женщина вслепую ударила коленом и по болезненному вскрику нападавшего поняла, что попала.

— Мэй, беги! — выкрикнула она и, зажмурившись, ударила еще раз.

Грабитель коротко выругался и, наконец, отпустил ее. Девушке удалось встать на колени. Прямо перед собой она разглядела взъерошенные светлые волосы и шрам на небритой щеке. Не раздумывая ни секунды, Фелисити, издав боевой клич, изо всех сил двинула крепко сжатым кулачком негодяя в лицо.

— Больно же! Что вы, в самом деле… — Мужчина схватил ее за руку, дернул и снова свалил с ног.

Фелисити заехала насильнику локтем под ребра, и тот, отшатнувшись, выставил перед собой ладонь.

— Убирайтесь отсюда! — выкрикнула Фелисити, смахивая с лица спутанные пряди волос.

Мужчина обеими коленями стоял на подоле ее юбки, лишая девушку возможности вскочить на ноги. Когда она попыталась еще раз ударить его в лицо, он ловко перехватил ее запястье и в мгновение ока заломил ей руку за спину. Фелисити и пикнуть не успела.

— Послушайте, — тяжело дыша, начал он. — Я изви…

Договорить негодяй не сумел, потому что вскрикнул и всем телом рухнул на Фелисити. Девушка подняла глаза и увидела стоявшую над ними Мэй. Двумя руками девочка крепко сжимала пузатый чайник с большущей вмятиной на медном боку. Выбравшись из-под нападавшего, Фелисити вскочила на ноги и выхватила из лежавшей возле печки кучи хвороста самую толстую палку.

— Мэй! Я же тебе ясно сказала: беги! — выдохнула она наконец, стараясь унять бешено колотившееся сердце.

— В этом не было нужды, — ответила младшая сестра и с решительным видом еще раз стукнула чайником поверженного врага по голове. — Я его, случаем, не убила?

— Не думаю, — ответила Фелисити и пристальнее вгляделась в распростертое тело. Мужчина лежал лицом вниз, на полу у разбитого затылка уже успела собраться густая лужица крови. — Боже ты мой! Помоги мне его связать, а потом нужно будет послать за констеблем.

— Кому послать?

— Не кому, а кого, — машинально поправила сестру Фелисити.

— Так кого послать? — не унималась Мэй.

Господи, если бы она сама знала! В голове была полная пустота.