Не утоливший жажды (об Андрее Тарковском)

Тем временем в высоких сферах над головой Куницына нависла гроза, что-то он там совершил «расходящееся с линией». Георгия Ивановича наказали, и «по собственному желанию» он был изгнан из ЦК. Злые языки, злорадствуя, дали ему прозвище «поп-расстрига». Было в этом прозвище некоторое основание: богатырская стать, длинные волосы, страстное отстаивание своих идеалов делали Куницына похожим на раскольника сродни протопопу Аввакуму. Ему дали работу в «Литературной газете», позже читал он лекции в Литинституте и эстетику в Институте им. Гнесиных. Потом, в девяностых годах, стал жить в Матвеевском, в Доме ветеранов кино. Вот тут-то случай и свел нас, все по Андреевой теме. Контакт наладился быстро, он был по-прежнему живой и жизнелюбивый человек, задумчивый и смешливый. Сыграли в шахматы, я ему с треском продул две партии. Георгий Иванович узнал, что я дублировал на «Мосфильме» картины Тарковского, и попросил показать ему «Ностальгию». Видеомагнитофона у меня в ту пору не было, и друзья организовали просмотр в доме Юлии Сидур, вдовы замечательного скульптора Вадима Сидура. Про фильм Георгий Иванович сказал: «Это структурализм».

А вообще он был доволен, что его не забывают и помнят как человека, сыгравшего важную роль в запуске «Андрея Рублева».

Какой категории достоин Тарковский?

12 марта 1964 года на бюро художественного совета при генеральном директоре «Мосфильма» В. Н. Сурине обсуждался вопрос, какой конкретно режиссер какой категории достоин, то есть какую он получает — маленькую, среднюю или большую — зарплату.

В. НАУМОВ (режиссер, художественный руководитель объединения): В нашем объединении работает режиссер Тарковский, который несколько месяцев назад был ассистентом. Сейчас получил режиссера второй категории, причем министерство в лице т. Баскакова сказало, что на следующей же тарификации это будет изменено. Мы перечислили пять фамилий, которые тарифицируют на первую категорию (В. Азаров, Г. Данелия и др.), но некоторые не в большей степени достойны этого, чем Тарковский. Полтора года назад он получил вторую категорию, теперь ему нужно дать первую.

И. ПЫРЬЕВ (режиссер): После постановки «Ивана» Тарковскому дали вторую категорию, а после какой постановки ему давать первую?

В. НАУМОВ: После «Ивана» ему ничего не дали, он в течение полутора лет был ассистентом. Справедливо ли это? Конечно, нет.

И. ПЫРЬЕВ: Как можно после первой постановки давать первую категорию?

В. НАУМОВ: Чухрай получил сразу высшую категорию. «Сорок первый» и «Балладу о солдате» он ставил, будучи ассистентом.

И. ПЫРЬЕВ: На каком основании вы будете это делать?

В. НАУМОВ: На основании справедливости. Вы считаете, что Тарковский — режиссер первой категории?

И. ПЫРЬЕВ: Нет.

В. НАУМОВ: Азаров — да, а Тарковский нет?

И. ПЫРЬЕВ: Да.

Ю. РАЙЗМАН (режиссер): Нецелесообразно становиться на сугубо бюрократическую позицию. Нужен повод. Он, может быть, режиссер не только первой, но и высшей категории. Сейчас он будет запущен в производство, и объединение может подать в тарификационную комиссию ходатайство о переводе, ссылаясь на то, что он приступил к новой постановке.

В. СУРИН (генеральный директор «Мосфильма»): Ничего вопиющего не произошло. Он сделал постановку, будучи ассистентом. Допустим, он мог бы получить первую категорию, но почему это должно быть так молниеносно?

В. НАУМОВ: Это человек, который полтора года в простое. Он голодает, но хочет снимать то, что близко его сердцу. Это человек, который вызывает у меня уважение, и в отношении его должно быть сделано хотя бы то, что сделано на самом деле.

В. СУРИН: У меня он такого уважения не вызывает. Я люблю молодежь и очень ценю людей. И наоборот, удивляюсь и злюсь, как молодой человек столько времени ничего не делает.

И. ПЫРЬЕВ: Первая категория не выведет его из простоя.

В. СУРИН: Если советский молодой человек, получивший у нас образование, кроме «Рублева» ничего не видит и не знает, это не вызывает сочувствия.

В. НАУМОВ: Но может же художник иметь право высказаться…

Между тем слава «Иванова детства» обернулась для Андрея новой двухкомнатной квартирой у Курского вокзала, которую он получил от Госкино в конце 1962 года после своего венецианского триумфа.

Переехав на улицу Чкалова, Андрей получил возможность принимать старых и новых друзей и поклонников, которых у него становилось по мере возрастания славы все больше и больше. Помню моду того времени на свечи. У Андрея они появились в большом количестве, воткнутые в горлышки пустых бутылок, по которым стекал разноцветный воск. Такие застывшие восковые сталактиты — изюминки дизайна бедного советского времени. Потом друзья-художники стали дарить картины, рисунки, стены украсились, складывался интерьер квартиры человека искусства. Появились первые заграничные подарки — свидетельства новых знакомств, гостей, заграничных поездок: Индия, Цейлон, Америка…