Не утоливший жажды (об Андрее Тарковском)

Для подобных бесед посторонние лица не нужны. Да Лариса и не поняла бы, ведь она была в восторге от Запада, сбылась ее мечта. Но жена в данном случае — дело десятое. Важны уже какие-то итоги жизни, итоги довольно грустные, но из которых совсем не следует, что человек сломался или пожалел о принятом решении. Просто он попал в непривычную среду. Просто увидел обратную сторону Запада, где деньги решают все, столкнулся с проблемой чисто финансовой, которой у него не было в Союзе, — я говорю о деньгах на постановку фильмов. Но он полон планов — житейских, но главное, творческих. У него много идей, и дело теперь только в деньгах, в поисках продюсеров, которые согласились бы эти идеи осуществить. Приходится ждать. Необходимость писать гневные письма о том, что его травят и годами не дают работать, отпала. Здесь, на Западе, нужно уметь ждать. Ждать денег. Там травили, но деньги давали. Здесь превозносят, но денег нет.

Два друга — Андрей и Тонино

5 марта 1982 года Тарковский улетел в Италию для съемки «Ностальгии». Но начал он свою работу совсем с другого фильма. И начал двумя годами раньше. Тогда мы об этом не знали. Писать о режиссере, уехавшем снимать фильм за границу, было не принято, то есть запрещено, и надолго, «впредь до особого распоряжения». Это теперь мы можем взять с полки видеокассету и посмотреть. Я держу ее в руках, и кассета для меня — как свет погасшей звезды, дошедший до нас через многие годы. Банально, но ясно, кто будет спорить? Фильм называется «Время путешествия Андрея Тарковского и Тонино Гуэрры». На экране — телевизионный по производству, авторский по жанру и одновременно рекламный фильм. Так везде принято. Итальянскую публику нужно было готовить к появлению Тарковского в Италии. И уже название представляет зрителям двух знаменитостей — итальянского поэта и сценариста и русского режиссера.

Авторов фильма здесь двое, они не расстаются ни в путешествии, ни на экране. Гуэрра показывает Андрею Италию, ее людей, жилища, демонстрирует приготовление пищи и саму трапезу. Тут и вкусная еда, и отличные типажи, и замечательная музыка. Мы видим в фильме старинные церкви и классические итальянские пейзажи. Эпизоды бытовые чередуются с разговорами об искусстве и жизни. Тонино Гуэрра представляет зрителю Тарковского, часто отходя на второй план и великодушно уступая гостю место на экране: это русский художник кино, познакомьтесь с его размышлениями об искусстве, о жизни и смерти, вглядитесь в его лицо, руки, пластику, манеру речи, послушайте, как он говорит. Фильм интересен отпечатком творческой личности Тарковского во всем — в характере размышлений, в монтаже, в знакомом тягучем ритме. В одном из эпизодов звучит потрясающая итальянская музыка в народном духе, которую так любил Андрей, отчего и эпизод становится простым и чувственным. А в общем, это проба «Ностальгии» и, как я уже упоминал, реклама будущего фильма. Андрей в фильме немногословен и сдержан. Сосредоточен в кадре, потому что идет съемка. Он следит за движением камеры, партнера — Тонино — одним словом, занимается работой.

Фильмы Донателлы Бальиво

Первый раз в своей жизни Андрей Тарковский выехал за «железный занавес» (за границу) не куда-нибудь, а в Италию, и не как турист, а как кинорежиссер, и вернулся оттуда не с каким-нибудь там ерундовым сувениром, а с главным призом Венецианского фестиваля — «Золотым львом Святого Марка». Было ему ровно тридцать лет. Год 1962-й.

Косматый «Золотой лев» — приз большого размера, в высоту примерно сантиметров двадцать пять, а может быть, и больше. Андрей и Вадим Юсов уже в Москве держали на руках тяжелого «Золотого льва», взвешивали его, как на базаре, подымали вверх и опускали вниз, как спортсмены гирю, и пытались понять, из чистого золота он или так, фуфло. Говорят, что у них были при этом серьезные лица. Даже аккуратно ковырнули пальцем — оказалась позолота. Заслюнили обратно. Было смешно и радостно, как в итальянских комедиях. Все равно — золото. Только «Золотого льва» быстро отобрали у Тарковского и спрятали в шкафу «Мосфильма».

А у судьбы свой закон: раз Италия понравилась (а кому она может не понравиться, сразу, с ходу и на всю жизнь), то побываешь еще. Наверное, про закон судьбы я выдумал. Но Тарковский бывал потом в Италии неоднократно. И многое в его жизни оказалось связано с ней.

Как рассказывают друзья, самого Феллини учил, как нужно снимать фильмы, по-серьезному, по-тарковски, без всех этих хохмочек и загибов. Ну, как, например, снимает Микеланджело Антониони.