Не в деньгах счастье

— Осень в дупле. Дело дохлое по всем статьям. Но эти гады закозлили ерша по полной программе. Намешали столько обвинений, как пиво в водку, что сами в их квалификации запутались.

— А кто судить-то будет?

— Не знаю. Дежурная судья Кузнецова.

— А она какая, из какой масти?

— Она молоденькая совсем.

— Так молодежь-то рыночная?

— Ой, не знаю. Не знаю.

— Ладно, зайдем в процесс, поймем.

— Менты себе все дыни разлохматили…

— Че, думали, как посадить и самим не лажануться?

— Там комиссия по особо важным делам…

— А че, важнякам больше делать нечего?

— Они люди подневольные…

— Куда скажут лаять, туда и побегут?

— Типа того, а башка, чтобы фуражку носить.

— Ну, не все же там гондоны?

— Есть и хорошие…

— Хорошие гондоны?

— А как пишется — гондон или гандон?

— Гондурас будет правильнее.

— Лучше калымить на Гондурасе, чем гондурасить на Калыме.

— Лучше песок на зубах, чем иней на яйцах!

— Ага, лечу бесплодие методом тыка.

— А ну-ка, больной, подышите на ладан.

— Ну, ну. Если у вас возникли проблемы с женой — надо кончать с подругами, — томясь в ожидании, чтобы взбодриться, начали мы перебрасываться шуточками из Интернета.

Наконец-то двери зала судебных заседаний открылись, и мы вошли в Российский Храм Правосудия.

Председательствующая судья Кузнецова Ольга Евгеньевна открыла заседание. Проверила явку, установить личность подозреваемого сильно затруднилась. У него вместо российского паспорта была челобитная грамота к царю, подписанная Дмитрием Донским.

— Подозреваемый, как вы можете идентифицировать свою личность? Кто может подтвердить, что вы Иван Сусанин.

— Вот нихрена себе. В тюрягу, значит садить — пинком под зад. А из тюряги надо какую-то индификалию, — возмутился Иван Иванович Сусанин.

— Ваша честь, для установления юридического факта мы пригласили на заседание трех свидетелей, — включился в процессуальные действия наш адвокат.

— Прошу пригласить свидетелей.

Я, Слава Молчанов и Анатолий Круликовский поочередно подтвердили, что Иван Иванович Сусанин проживает на улице Коммунистической в городе Иркутске в доме номер таком-то, что он именно Сусанин и Иван Иванович. Это также подтверждает грамота от Дмитрия Донского. Он у нас на Донской улице офис арендовал, потом в Москву мотался по делам государевым.

Судья долго смотрела на нас, как на дурачков. Потом у нее зазвонил сотовый телефон, и Ольга Евгеньевна объявила короткий перерыв на десять минут для принятия решения в совещательной комнате. В эту самую неприступную комнату с «заднего прохода» тут же ввалились: председатель областного суда Бубенчиков, замначальника ГУВД Черпаков. Они стали настойчиво убеждать судью продолжить заседание.

— Какая разница кто этому Ивану Сусанину давал грамоту: Дмитрий Донской или Александр Невский? Главное, что его личность подтверждают аж трое свидетелей, хотя по закону достаточно и двоих и первичный документ — грамота у него есть. Давай, милая, продолжай процесс, не кочевряжься.

Судебное заседание продолжилось. После соблюдения различных обязательных норм, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом России, судья заслушала ходатайство прокурора. Прокуратуру в этом процессе представляла молоденькая девушка Алина Николаевна Николаева в синей форме и с офицерскими погонами какого-то не очень высокого звания. Прожженная прокурорша Черепанова Зоя Ефимовна вчера сильно перебрала на празднованиии по случаю присвоения ей очередного звания и на этот процесс явиться не смогла. Причина же уважительная.

Прокурор Алина Николаева зачитала ходатайство, из которого следовало, что Иван Сусанин совершил ряд опасных преступлений, которые могут квалифицироваться следующим образом: подделка документов, предоставление в суд заведомо подложных документов и покушение на мошенничество. Все указанные деяния внимательно исследовались следствием и нашли в полном объеме подтверждение этой квалификации материалами уголовного дела в шестнадцати томах, которые прошиты и все страницы в них пронумерованы.

— За один день вы собрали материалов на шестнадцать томов? — удивилась судья.

— Да, ваша честь, по Ивану Сусанину велась разработка на протяжении многих лет.

— Иван Иванович Сусанин, вы согласны с предъявляемым вам обвинением? — задала судья вопрос Ивану.

— Нет. Прокурорская девушка, конечно, очень милая. Но я что-то не припомню ее. Как она за мною наблюдала, я себе не представляю. Была тут на днях у меня молодуха в бане. Но ее кажется Соней звали. Хотя они чем-то и похожи.

— Иван Иванович, отвечайте, пожалуйста по существу заданного вам вопроса. Вы согласны с обвинением или нет?

— По существу. Это в лингвистике что? Вводное слово или член предложения? Если вводное, то я и говорю, что вводил член. Так ведь чего еще в бане делать с девками? — съязвил обиженный на свою иркутскую судьбу Иван.

— Ваша честь, разрешите мне пояснить ситуацию, — вступился за Ивана адвокат Владимир Ефремов. — Вы не обижайтесь на него. Иван уже пожилой человек. А ерничает он, потому что его ни за что упрятали в каталажку, да еще издевались над заслуженным ветераном труда.