Не в счет

С ним ведь было так просто и понятно, не слож-но, пусть и недолго. Только вот искать, безукоризненно соблюдая договор курортного романа, Гарин меня не стал. И обидно от этого против всей логики поначалу было.

Привыклось потом, почти забылось и вспомнилось вдруг тут.

Впрочем, я ему тоже не позвонила.

А Глеб…

…у него я так ничего и не спросила. Не нашла сил, чтобы раннее утро и потянувшийся за ним день, который Измайлов провел у нас, своими вопросами и его ответами портить.

Хорошо было и без них.

Хотя бы, если не думать, не слож-но.

1 час 11 минут до…

Любимое высказывание Полины Васильевны Ивницкой во многих непредсказуемых и внезапных жизненных ситуациях гласит, что она именно так и думала, подозревала и местами даже знала, что всё это случится, просто вслух не говорила.

Так вот, беря пример с лучшей подруги, я тоже думала и подозревала, даже знала, что мою свадьбу, раз уж она выпала на осень и учебный год, они не пропустят.

Только… только на час позже, к самой регистрации, я их ждала.

А они…

— … свадьба, свадьба, кольца, кольца, я люблю тебя, моё солнце[1]…

…они поют вполне так слаженно и весело Глюкозу, горланят её возле торжественно-белоснежного и помпезно-громадного дворца бракосочетаний, что к подобным выходкам и сумасбродству вряд ли привык.

Они танцуют, не замечая чьё-либо внимание.

И впереди всех Катьку и — ну, конечно! — Польку как главных заводил я признаю сразу. Наша староста, когда больничных стен и преподавателей не видится рядом, зажигать умеет не хуже Ивницкой.

Или остальных.

Вся наша группа, оказавшаяся почему-то уже тут, а не ещё на паре, загорается весельем и бредовыми идеями по щелчку пальцев. Не моргнется и глазом, если сочинить ржачные частушки на конкурс за час иль станцевать всем на партах потребуется.

Мы «смогем».

Мы можем абсолютно всё.

И спеть, и сплясать, и любую роль сыграть.

В меде учат всему.

Впрочем, и в юридическом, судя по друзьям Гарина во главе с Егором, что от моих не отстают, учат тоже много чему ещё, помимо законов и составлению договоров:

— … а он бродяга, по жизни холостой ему не надо[2]…

Выкидывать коленца, отделяясь от Гаринской компании и наступая на моих, у Егора выходит виртуозно и легко. Он изображает, раскидывая руки в стороны, что-то вроде «ковырялочки», притопывает в ответ на чечетку Артёма.

Хлопают в ладоши все.

И нас, уже вышедших из машины, замечать никто не спешит.

— Мне кажется, они тут и без нас неплохо спразднуют, — я тяну ядовито, прицениваюсь к возможности сбежать.

Или хотя бы не зареветь от несвойственной сентиментальности и приступа щемящей любви к моей группе, которая от Федоровой с её госпитальной терапии то ли дружно сбежала, то ли уломала пораньше отпустить.

Они ведь все, за исключением Измайлова и Златы, явились.

— … свадьба, свадьба — всё будет хорошо!..

Обязательно будет.

Своим я верю.

— А это, — Гарин подхватывает, пожалуй, восхищенно, — мы только на десять минут задержались, Алин. А они уже…

— Стенка на стенку между медом и юркой, — я, давясь и смехом, и слезами, продолжаю живо, интересуюсь глубокомысленно и риторически. — Когда и где ещё такое увидишь, а?

Этакий вокально-танцевальный баттл.

Продавай билеты и богатей.

— … ах, эта свадьба, прощай теперь покой…

Степан Дмитриевич, отрекомендованный мне в своё время как престижная и известная в Энске адвокатура, вприсядку идет на зависть многим танцорам.

Видел бы его кто из судей.

Хотя, может, и увидит, ибо Рада их снимает. Направляет, приседая и беря лучший ракурс, камеру на моих, что руками и бедрами крутят, переходят на очередной куплет.

Выписывают вразнобой что-то немыслимое.

Хохочут.

— А ты говорила, что с группой не дружишь, — Гарин, прижимая к себе и не пуская поближе к баттлу, произносит, пожалуй, озадаченно.

На ухо, которое от его губ горит.

Распускается внизу живота огненным цветком желание, что после всех честных разговоров и дороги на двоих возникает. Появляется и химичится, как и много раз прежде, когда его руки на себе я чувствовала.

— Мы и не дружим, Гарин, — я, выплескивая тонну скепсиса, фыркаю пренебрежительно.

Да упаси меня боже дружить с Катькой или Валечкой! Мы ж без всяких преувеличений придушим друг друга на второй день.

А потому слова для ответа, пока он недоверчиво хмыкает, я подбираю тщательно, ищу правильное определение:

— Дружу я с Ивницкой…

Немного с Кузнецовым, поскольку с Полькой они встречаться начали и в нашу компанию он незаметно и логично вписался.

И с Измайловым я дружу.

Или дружила.

— … а со всеми остальными… — я повторяю задумчиво, взвешиваю каждое слово, ибо сложно это объяснить, — это не дружба, это другое. Это… семья.

Временами жутко-бесячая, временами остро-нужная.

Характерная.

Мы все разные, непохожие до невозможности и одинаковые, связанные и прошитые навсегда, шестью годами, за которые у нас было всё.

На первом курсе, выходя с химии, мы стояли перед корпусом ещё минут по десять-двадцать и прошедшую пару переваривали. А после все обнимались и, радуясь, что пережили ещё один день, расходились.