Не верь глазам своим

В камине горел огонь, уютно потрескивали дрова, в телевизоре шел какой-то «мыльный» сериал, а на разложенном диване, накрывшись пледом мирно спала его жена. Спала, под эмоциональные разборки героев, под жаркие всполохи огня, спала, не смотря на все произошедшие с ним события… И спокойный сон его беременной жены стал для Глеба самым важным, самым умиротворяющим для него — ведь вместе с ней спал и его сын, который скоро родится и за которого он будет нести ответственность — так же, как и его отец, фамилию которого он носит! И другой отец ему совсем не нужен!

Раздевшись, Глеб поставил в вазу букет, водрузил его на кухонный стол, пообедал, оставив на столе в контейнере обед для жены, и прилег на полчасика рядом с женой на диван, укрывшись ее пледом…

Здесь был его дом, его семья, его рай, и он хорошо понимал это, пройдя все жизненные испытания, и терять его он не собирался… Именно о таком спокойном, семейном рае он мечтал долгими, тюремными, беспросветными ночами! Лежать, обнимая свою любимую, смотреть на играющих на ковре детей и сознавать — вот оно счастье!

— Я скучала по тебе, — сонно прошептала Ирина, прижимаясь к мужу и обнимая его.

— Прости, что задержался, решал важные вопросы. Спи, моя родная, вечером я приеду, и мы с тобой поужинаем… и даже не надейся, что я буду ночевать где-то отдельно от тебя! Ты моя…

Согласно покивав и пробубнив в ответ «А ты мой», Ирина уснула, а Глеб, полежав еще немного, осторожно встал и вышел из дома.

Остальные полдня он плодотворно работал на благо своей компании, изредка поглядывая на флешку с записями и удивляясь, как мог усомниться в порядочности и верности своей жены.

Всю обратную дорогу он просматривал записи, но не нашел ничего подозрительного и полностью уверовал, что ночью близости с горничной не было! И немного успокоился — хоть одно радостное известие. Прослушал разговор Дины с женой (обратив внимание, как Ирина слезно умоляла ее сказать правду) и пожалел жену…

«— Бедная моя девочка… так ревнует и переживает! Я от одного подозрения чуть отца не придушил, а перед ней не просто факт измены, а еще и ребенок — двое! Тут любая разобидится… даже видеть меня не хочет! Но я не могу тебя оставить одну, дорогая, придется тебе потерпеть мое присутствие в доме»

За полчаса до приезда домой он позвонил жене и предупредил, что подъезжает и везет ужин, чтобы она не заморачивалась с готовкой.

— Спасибо за цветы! — нежно проворковала Ирина, и Глеб почувствовал, что внутри у него все заволновалось, как при первом свидании.

Он вез ей не только ужин, но и кипу журналов по ландшафтном дизайну — их участок напоминал голое футбольное поле, а она так радовалась цветам на вилле.

Но следующие слова Глеба напрягли.

— Ты же прочитал мое сообщение… Прости, Глеб, но я хочу пожить одна…

На что озадаченный муж попытался надавить.

— Дорогая, в твоем положении оставаться одной очень… неправильно.

— Ты думаешь в твоем присутствии я буду нервничать меньше?

Глеб задумался — раз она обиделась, будет дуться, молчать нервничать, а нервничать ей нельзя.

— Обещаю, что после ужина, ты меня не увидишь — будешь одна, я просто буду рядом. На ужин я везу твои любимые куриные тефтельки…

— Соблазнитель! — сдалась Ирина. — Хорошо, мы поужинаем вместе и обговорим условия моего одиночества.

— Согласен… только не пугайся моего вида — лицо чуть-чуть подпорчено.

— Что случилось? Ты подрался? — тут же заволновалась жена.

— С отцом выясняли отношения… дома расскажу.

— Приезжай скорее!

Войдя в дом, Глеб увидел встревоженную жену и улыбнулся — она его любит и переживает за него.

— Все в порядке! Не волнуйся.

— Я же говорила, что твое присутствие — сплошное волнение! — рассматривая его «боевые раны», Ирина недовольно покачала головой. — Ты, как мальчишка, Глеб! Ну разве так можно: губы разбиты, синяк на скуле, костяшки сбиты! Ужас! Как ты на работу завтра пойдешь?!

— Отцу больше досталось.

— Не знаю, что у вас произошло, но мне его не жалко!

— Что так, кровожадная моя?

— Он меня оскорбил: сказал, что я худая, неприспособленная, никому не нужная растратчица семейных денег.

— А ты растрачивала?

— Ну-у да… — кивнула головой Ирина, — на операцию дочери Дины.

— Этой девочке… — Глеб сник. — Ты из-за этого расстроилась и не хочешь меня видеть?

— Давай поужинаем, а потом поговорим…