Не верь глазам своим

— Да… Я рад, очень рад, что у нас дочка! И что сынок будет рад! Но ты хотела честности и откровенности в наших отношениях… Да, я думаю, что сначала надо было наладить нашу сексуальную жизнь, а потом уже заводить детей!

— Но ты сам… спешил пожениться.

— Нет… — Глеб остановился и посмотрел на жену — зачем она захотела все разворошить? — меня торопил отец — «поженитесь, будет у вас семья, родятся дети — дам денег на свое дело!».

— Ты женился на мне из-за… денег на фирму?

— Ир, не выдумывай! Я женился, потому что влюбился в тебя!

— И я в тебя…

— Когда мы познакомились — тебе девятнадцать, мне двадцать четыре… до тебя у меня была бурная сексуальная жизнь, а тут облом… после того, как ты мне отдалась, сексуальная жизнь появилась… но мало и не регулярно — раньше я трахался два-три раза в день, а с тобой два-три раза в неделю… Чувствуешь разницу?

— Ты не говорил, что не доволен…

— Во-первых, ты не спрашивала, в во-вторых… прости, Ириш, но ты была девственницей… и ни хрена не умела!

— Я не знала, что тебе со мной плохо… — Ирина закрыла лицо руками.

Глеб подошел сел рядом, прижал к себе. Разговор постепенно стал откровенно-задушевным для обоих: всплывали неразрешимые проблемы, сожаления и непонимание друг друга — она корила себя за невнимание к нему, он ругал себя за эгоизм и отсутствие ответственности, понимания и жалости к ней…

— Дурочка! Мне с тобой было хорошо! Просто мало!

— Почему ты откровенно не поговорил, не настоял?

— Ты вспомни, как ты училась — то курсовые, то сессии, то экзамены.

— Помню, я засыпала на ходу…

— А потом ты забеременела и решила рожать, даже не спросив моего согласия.

— Ты не был против! — напомнила Ирина.

— Не против… А мое мнение ты спросила? — хмыкнул Глеб. — Ты тогда сказала, что лучше разведешься со мной, чем сделаешь аборт — и я, конечно, согласился на ребенка — я тебя любил и о разводе не могло быть и речи. А потом начался… в общем, секса не стало совсем.

— Да-а… меня тошнило три месяца, потом я ползала без сил, как сонная муха, таскаясь на лекции и пытаясь что-то сделать по дому и что-то приготовить…

— Ты не успевала ни то, ни другое, ни третье — Тамара Леонидовна нам готовила, приходящая домработница убирала, а после института ты падала на кровать и засыпала еще в полете. Какой уж тут секс.

— Да-а, признаю, все так и было… первая беременность давалась мне не легко.

Воспоминания объединила их, напомнили, что они близкие люди и уже долгое время вместе.

— Я это видел и жалел тебя… Я терпел сколько мог, но иногда срывался… редко. Прости! Сейчас я понимаю, что поступал, как сволочь — жена мучается, вынашивает моего ребенка, а я… свои удовольствия справляю… Прости меня! Я был эгоистом и сволочью! Но тогда я считал, что одноразовый секс — это не измена! Это просто — физиологический сброс напряжения — рукой же я разряжаюсь, а с женщиной приятней — адреналин, гормоны, к тому же с резинкой… Оправдывал свою похоть, ну не готов был я нести ответственность за тебя, за ребенка — я со своими то сексуальными потребностями не справлялся… Мне не хватала секса! Катастрофически не хватало! Но я ни разу не завел отношений на стороне: не поцеловал другую женщину, ни ласкал, ни называл ласковыми именами, даже не старался доставить ей удовольствий — это был просто секс — только для меня — тупой, жесткий разряжающий секс… одноразовый с резинкой.

— Почему я не замечала твоего состояния?

— Ты со своим состоянием едва справлялась.

— Все равно, ты должен был мне сказать… Мы бы что-нибудь придумали бы.