Не верь глазам своим

— Извините, что заставил вас ждать, — наконец вошел Карл в джинсах, бежевой футболке и мокасинах. — Хотелось бы мне вырубить телефон, но так много вопросов приходится улаживать.

Отросшие каштановые локоны ниспадали вниз под тяжестью грязи, утратив ту взъерошенность, с какой он пару раз заходил в кабинет к жене. Когда Карл подсел рядом на диван, я заметила, что у него припухли глаза, словно он только что безутешно рыдал.

— Соболезную вашей потере, — сказала я. — Мне сложно представить, через что вам пришлось пройти.

— Спасибо. Вас, кажется, зовут Уэггинс?

— Бейли Уэггинс. Мона недавно взяла меня на работу — писать криминальные очерки.

— Понятно. Вот ирония судьбы, — печально отметил он. — Послушайте, не знаю даже, чем могу вам помочь. У меня уже брал интервью другой сотрудник «Базза». Я показал ему фотографии и дал длинный список имен, с кем можно поговорить.

Я объяснила, чем моя статья отличается от работы Райана, и пообещала не занимать у него много времени.

— Расскажите мне, пожалуйста, о вечеринке, — попросила я. — Вы пришли туда раньше Моны, верно?

— Да. У нее были какие-то дела, и одна из помощниц, Эмми, вышла на ресепшен и сообщила, что Мона присоединится ко мне позже.

— Во сколько появилась ваша супруга?

— Совсем скоро. Где-то в семь пятнадцать.

— Я слышала, у нее произошла стычка с промоутером Евы Андерсон. Вы присутствовали при этом?

— Видел, но не слышал, о чем речь. Я отошел взять коктейль для Моны, и, пока стоял у бара, к ней подлетела эта женщина. По выражению лица было видно, что она в ярости. Зубы сжаты, в глазах бешенство. Не успел я вернуться, как она ушла прочь.

— Мона сказала вам, что она хотела?

— Нет. Только что это промоутер Евы Андерсон, а подробности обещала поведать позже. Я поставил в известность полицейских, и не я один.

— С кем еще Мона разговаривала на вечеринке?

— Ни с кем. Она там мало кого знала. Кто-то из «Трека» представил ее директору звукозаписывающей компании, но они перекинулись всего парой слов. Мона там не долго оставалась. Она вернулась в офис принять телефонный звонок, — сдавленным голосом произнес Карл.

— Какого содержания?

— Мона не посвящала меня в свою работу. Полагала, будто мне это неинтересно, якобы я считаю все ее дела поверхностными и не заслуживающими внимания. Но я никогда не выражал подобных мыслей. Если бы не она, я не смог бы заниматься творчеством.

— Вы драматург? — спросила я.

— Да, хотя в прессе часто пишут, что я безработный.

— Как вы познакомились с Моной?

— Еще в школе, в старших классах.

— Да? Но у вас есть дочь, разве…

— Мы с Моной расстались на последнем курсе колледжа, и я женился на другой. В конце концов мы снова обрели друг друга. Я чуть с ума не сошел, когда понял, что потерял. — При последних словах Карл едва подавил всхлип.

Ого, вот наконец человек, который любил Мону. Или все это притворство?

Мы отклонились от описания вечеринки, надо вернуться и как-то узнать, какое у него алиби, причем чтобы это не прозвучало слишком откровенно.

— Меня интересует, во сколько Мона пошла отвечать на звонок.

— Без двадцати восемь. Я тогда еще посмотрел на часы.

— Наверное, скучно находиться на мероприятии, где никого не знаешь.

Карл провел по лбу ладонью и помассировал висок.

— На этих шумных весельях обычно так и бывает, — ответил он. — Но после ухода Моны я натолкнулся на старого знакомого. Он из рекламного агентства, работающего с «Треком». Я продолжал разговаривать с ним, когда вошел охранник, подозвал меня и сообщил об инциденте. Повезло. Иначе я был бы идеальным подозреваемым — муж-дилетант лучшего редактора в мире.

Так, значит, у Карла есть алиби. Надо проверить.

— И еще один момент, — сказала я. — Вы не знаете, зачем Мона в тот злосчастный вечер встречалась с Дикером?

Серые глаза моего собеседника метнулись в сторону и быстро вернулись назад. На лице отразился умственный процесс.

— Понятия не имею, — ответил он. — Они постоянно решали какие-то вопросы. Дикер был ее начальником.

— Речь могла идти о контракте?

— Кто вам это сказал? — спросил Карл, нахмурив брови.

— Несколько людей упомянули, что срок контракта истекал и Мона не хотела подписывать новый.

— Ну, возможно, поначалу она и не горела желанием это делать, — заикаясь, произнес он. — Мона вдохнула в журнал новую жизнь и ждала соответственного вознаграждения.

— Мистер Дикер отказался установить достойный оклад?

— Он колебался, как это и положено при подобных переговорах. Однако они почти достигли компромисса. В последнее время я часто уезжал — в небольшом колледже на Род-Айленде ставят мою пьесу, — поэтому несколько выпал из курса дел. Но я знаю, что они с Томом… как это сказать… устранили противоречия.

— Ходят слухи, что Мона подыскивала другую работу, — отметила я.

Карл пожал плечами.

— Она забрасывала удочку, но ловить ничего не собиралась, — уверил он. — Говорю же, они с Дикером практически все уладили.