Не верь глазам своим (СИ)

Лайла рассеянно кивнула, и отдалась на волю Иветты и еще двух девушек, раздевающих ее и усаживающих на высокий стул. Через сорок пять минут она поблагодарила бога, что живет в век, когда мода и комфорт — это не совсем уж противоречивые понятия. Потому что познала все прелести корсета. Эта штука не просто ограничивала возможность дышать, она казалась созданной, как способ изощренной пытки. И как девушка ни пыталась, удобно расположить в нем грудь не было никаких шансов. За дверью послышались шаги, и тут же громкие споры. В комнаты зашла девушка, достала из шкафа что-то и ушла. Лайле удалось испытать облегчение от того, что Генри сейчас будет рядом, она уже предвкушала, как этот голос войдет вслед за девушкой, а его хозяин одним только взглядом вселит в нее спокойствие и уверенность. Но она ошиблась. Мужчину впускать в комнаты не собирались. Когда через несколько минут в комнату внесли платье — нет, Платье, — у Лайла просто открылся рот. Что было очень кстати, для девушки, подводящей ей губы. Оно было как из музея. Тяжелое, расшитое камнями и кружевом, пышное, и совершенно, неприлично дорогое. Это было понятно даже издалека, а когда общими усилиями девушку в это платье втянули, Лайле стало страшно даже двинуться в нем, чтобы случайно что-то не испортить. В комнаты вошла Анж в неизменном мальчишеском костюме. Ее легко можно было спутать с пажем, но седина в висках опровергала этот статус. В руках у нее было несколько коробочек, которые на поверку оказались футлярами нескольких ювелирных домов.

— Раз уж ты сегодня маркиза, то это отличный повод «выгулять» мои безделушки. За все турниры, что здесь проводились, они ни разу не увидели свет, также как и это платье. Мне удобнее щеголять в брюках, как видишь. — С этими словами, она открыла несколько футляров, посмотрела на их содержимое, перебрала пальцами что-то. — Держи, зеленоглазая. Вот эти изумруды подойдут. Ты знаешь, что это самые хрупкие камни из всех драгоценных? Сердце моего мальчика также твердо и прозрачно, но и его можно разбить…

— Лайла завороженно смотрела за бликами на камнях, а потом промямлила, не узнавая своего голоса: — Я не могу это надеть. Это слишком дорого…

Анж рассмеялась, демонстрируя некоторую хрипотцу в переливах: — Милая, самая бесценная драгоценность сегодня будет тебя сопровождать. А это просто камни — мертвые и привлекающие лишь внешним блеском. Маскарад… Не более того! — Кивнув каким-то своим мыслям, она снова молча удалилась.

Услышав вновь фанфары, извещающие о начале бала, Лайла встрепенулась и подняла испуганный взгляд на Иветту: — Я уже опаздываю, да? А где Генри? — Услышав в ответ легкий смешок, она перевела взгляд на одну из девушек.

— Мсье Мелье уже ожидает вас. Но вы не можете опоздать. Мадемуазель Лайла, вы маркиза…

— Хотя своим видом вы сегодня превзойдете хозяев турнира. — Довольный кивок Иветты и ее одобрительный взгляд вселили немного бодрости и надежды в зеленоглазую маркизу.

Услышав нетерпеливое переругивание за дверью и узнав голос любимого Лайла спросила: — Так, я готова? — И после очередного довольного кивка, она сорвалась к выходу. Уже открывая дверь, она спохватилась, и повернулась к девушкам: — Спасибо, огромное вам спасибо за помощь! — и проскользнула в приоткрытую створку. На коридоре возле их комнат стояла та самая миленькая худенькая девица, вынюхивавшая у Иветты подробности о Генри, и молодой человек в фраке с золотым шитьем, узких брюках и невысоких сапогах для верховой езды. Шляпа с такой же золотой окантовкой и шпага с замысловатой гардой дополняли его одеяние, но только когда до Лайлы долетели обрывки разговора, она поняла, что этот силуэт не просто ей знаком. Увидев на лице собеседницы удивление Генри развернулся и потерял дар речи. Буквально. На его лице читалось множество эмоций, и девушка невольно перенеслась в новогодний вечер, когда впервые услышала подтверждение взаимности их симпатий. «Ты совершенна…» Воспоминания заставили ее улыбнуться, а взгляд любимого, обращенный на ее высокую, зажатую корсетом грудь, в ложбинке которой тысячей граней сияла неприличных размеров капля изумруда, завершающая изящное ожерелье, заставил щеки залиться румянцем.

— Маркиз де Мелье, нельзя заставлять достопочтенную публику томиться в ожидании гостей. — Девушка игриво присела в реверансе, наблюдая, как его взгляд опускается вместе с ее декольте и опять поднимается, по мере выхода из реверанса. Усилием воли Генри отвел глаза от груди и осмотрел Лайлу восторженным взглядом.