Не верь глазам своим (СИ)

Ирина быстро сопоставила даты — три с лишнем года назад ее увезли на сохранение в семь месяцев (она хорошо помнила этот день — Глеб задержался на работе допоздна… она волновалась, а когда он пришел домой пьяный и какой-то виновато-растерянный, почувствовала, что случилось… очень нехорошее, «не простительное» — она же чувствовала его душевное состояние… но что это было она не знала, и так испугалась случившегося, что попятилась, нестерпимая боль резанула по сердцу, она закричала от боли и стала падать… Глеб бросился к ней, подхватил на руки, отнес в комнату и вызвал «Скорую», а она все смотрела на него, молчала и мысленно молила его, чтобы он ничего не рассказывал, не признавался, не объяснял, что случилось у него этим вечером, потому что тогда ей придется волноваться и плакать, а волноваться ей категорически запрещали из-за угрозы преждевременных родов и ей надо было выбирать: ребенок или «волнение из-за мужа»… и она выбрала ребенка, оставив на его совести какой-то его «грех». После этого случая она никогда не испытывала такого пугающего ее «осознания совершенного греха»… после свадьбы чувствовала что-то подобное, но не так остро-болезненно — просто сердце сжималось от предчувствия чего-то плохого… и вот только сейчас она догадалась, что тогда происходило: он ей изменял! А в тот день он изменил ей с Верой — ей «хорошо заплатили за молчание», и она просто намекала на секс с ним…

«— Не может быть! — ужаснулась Ирина своему знанию, щеки у нее вспыхнули, но она постаралась успокоиться. — Это не обязательно были измены — я же почувствовала, что он на грани жизни и смерти! Но это было совсем другие ощущения… Не ври сама себе! Он изменил тебе с Верой, она четко дала это понять — скорее всего это был минет, а «когда на следующий день он пришел на работу», и она попыталась его соблазнить по полной гладко выбритой… он вышвырнул ее из кабинета, потому что винил себя, что я обо всем догадалась, разволновалась и меня увезли в больницу с угрозой преждевременных родов… Вот за что Глеб тогда просил прощения, вот почему обещал Вере помогать с ребенком, боясь, что она расскажет мне о сексе с ней, и вот за какое молчание заплатил ей Илья Семенович! — сознание случившегося пошатнуло ее веру, но любовь тут же попыталась смягчить «удар». — Да, изменил, но раскаялся и попросил прощения, и доказал, что любит и после этого случая тебе не изменял! Почти четыре года! И ты это знаешь! И любишь его! И простила его! И он тебя любит — ты носишь его ребенка, как доказательство вашей любви!»

— После минета не забеременеешь, — усмехнулась Ирина и, услышав саму себя, поразилась своему спокойствию и сарказму, — а тебе так хотелось залететь и навечно привязать к себе богатого мужика.

— Ты знаешь?

— Да, Глеб рассказал… и про то, что ты приглашала его стать крестным отцом, поэтому он и гладил твой живот… Теперь это вряд ли случится — он не хочет иметь с тобой никаких дел из-за твоего вранья.

— Каждый выживает, как умеет!

— Ты что-то путаешь — «на чужом горе счастья не построишь!», особенно если горе ты причиняешь детям! Хорошо бы тебе это запомнить на будущее.

Но Вера это не желала запоминать, ее волновало совсем другое.

— А Ленку то он трахнул или нет? Она сказала, что трахнул — вот Стас и обозлился, а когда про ребенка узнал, то совсем головой поехал.

— Что же он другой тест не сделал — на отцовство Глеба?

— Зачем? Ленка же призналась!

— А Глеб отрицает…

— Вот теперь сама пусть и устанавливает отцовство и требует алименты с отца ребенка. А как же быть с моим ребенком? Одна я его не потяну.

— Сами разбирайтесь! Помогать я вам обеим не буду!

— Тогда я оставлю его в роддоме! И это будет на вашей с Глебом совести!

— В первую очередь это будет на вашей с отцом ребенка совести!

Ирина встала и, не прощаясь, вышла из кафе, а Вера так и осталась сидеть за столиком.

39

Всю дорогу в машине до дома Ирина вспоминала разговор с любовницей мужа… Что творилось в ее сердце! Боль, обида, ревность — все всколыхнулось и не давало нормально дышать.

Под влиянием эмоций она написала мужу сообщение:

«Пожалуйста, несколько дней не приезжай ко мне и не звони мне — хочу успокоиться, выспаться и подумать, как жить дальше» и отключила телефон.

Приехав в их коттедж и отпустив водителя, Ирина легла на кровать, накрылась одеялом с головой и тихонько заплакала…