Не верь мне

Через силу собираюсь на работу, долго перебирая вещи в шкафу. Законы клубной жизни гласили: какой бы апокалипсис не творился у тебя на душе, никто не должен об этом знать. Люди идут в клуб за праздником, за сказкой, за иллюзией, и твоя цель дать им это… Ну и еще проследить, чтобы никто ненароком не убился, но это уже просто присказка. У нас был строгий дресс-код. Красиво. Стильно. Модно. При этом всём, ещё и хотелось какой-то официальности, не переходящей в занудство. Вот и приходилось измываться над собой и своим гардеробом. На сегодняшний вечер я выбрала короткое чёрное платье и джинсовку, сделав себе высокий зачёс на голове, огромные кольца в уши и приличный слой косметики на лицо, чтобы хоть как-то скрыть всё то, что тлело внутри меня. Чувствовала себя молодящейся старлеткой, но что поделаешь, тусовка хотела молодости и свежести, а не тридцатилетней брошенки с двумя детьми. Но никому нет дела до моих проблем, поэтому надо схватить себя за горло и просто задушить весь этот эмоциональный сумбур, на корню обрывая все эти душенвые трепыхания.

Удивительно, но стало легче. Мне вообще наличие задачи обычно жить помогало. Одно дело сидеть и страдать, а другое - вгрызаться в проблему и что-то делать. Я может быть поэтому и стала трудоголиком, чтобы просто не подохнуть от всей этой тоски.

Анютка пришла домой раньше обычного, столкнувшись со мной в прихожей. Я как раз обувалась, когда в замке зашевелились ключи. Я бегло глянула на часы, рано.

Дверь открылась, явив миру растерянного ребёнка, явно не ожидающего встречи со мной. Немая сцена, где мы обе моргаем, бегло соображая, что пошло не так.

-Нас раньше отпустили, - быстро выпаливает дочь, отводя глаза в сторону.

-Угу, - на автомате киваю я головой. А сама напрягаюсь. Какие мы беспалевные однако.

Анька мнётся на пороге, переступая с ноги на ногу.

-Прогуливаешь? – на удивление спокойно спрашиваю я, смущаясь абсурдности своего предположения. Чего точно никогда не делала моя дочь: 1) не обманывала, 2) не прогуливала школу.

Предательский румянец на щеках выдаёт её с головой. Приплыли.

-Ань?

-Ты ругаться будешь, - мямлит она себе под нос.

-Знаешь, у меня такое ощущение, что я при любом варианте сегодня ругаться буду.

Тяжёлый вздох. Упорно рассматривает носки своих сапог. И когда я так остервозиться успела, что она стала меня бояться? Нормально же всегда со всеми косяками справлялись. С её, с моими, с общими. Если не считать вопросов, связанных с Измайловым. Тут я просто холодела и замыкалась.

-Папа? – догадываюсь я.

-Папа, - обречённо кивает головой.

-Вот если ты скажешь, что он велел тебе уроки прогулять, в жизни не поверю, - надеюсь я на благоразумность бывшего мужа.

-Он встретиться предложил…вечером.

-Вечером? И что же тебе не дало дождаться вечера?

-Крош.

-Крош?! – напрягаюсь я, предполагая самые невероятные сюжеты развития событий.

-Ну да. Мы же с ним вечером вдвоём сидим, бабушка только ужином обещала нас прийти накормить.

-И?

-Ииии… я сказала папе, что раньше сегодня учёбу оканчиваю, чтобы днём увидеться.

-Вы же вчера виделись, - замечаю излишне резко, отчего Аня нервно вздёргивает головой, будто бросая мне вызов.

-Я ещё хочу.

Что сказать на это, я не знаю, поэтому просто молчу. Впрочем, дочь справляется за нас двоих.

-Он же вернулся! Теперь ждать не надо! Я соскучилась… и нам хорошо вместе!

Из меня словно дух сейчас вышибли. По крайней мере, по ощущениям очень похоже. Во все глаза смотрю на Аньку, пытаясь хоть как-то осмыслить услышанное. Она тоже смотрит, сначала с вызовом и достаточно сердито, а потом сама же пугается своих слов.

-Мам, я не это... – начинает она виновато, но я резко обрубаю.

-Телефон.

-Что?

-Телефон отца мне дай.

Она боится, то ли самой просьбы, то ли моего тона – жёсткого и сухого.

-Мам, - пищит она.

-Телефон.

Через десять минут я выхожу из дома, заведённая и накрученная. Оставив наказанного ребёнка с чётким перечнем ценных указаний, состоящих из трёх основных пунктов: сделать уроки, забрать брата из садика и больше никуда не высовывать свой курносый нос. А ещё у меня есть номер Измайлова и еле сдерживамое желание придушить его.

Первый раз в жизни работа не приносила успокоения. Улыбалась посетителям, решала какие-то вопросы, гоняла официантов, а внутри меня всё горело. Смятение. Паника. Он только приехал в город, а я уже ругаюсь с дочерью так, как никогда до этого.

Остатки логики подсказывали, что так нельзя. Нельзя злиться на Аню, нельзя пытаться ограничивать их общение… Но стойкое ощущение того, что ситуация выходит из-под моего контроля пугало, заставляя действовать импульсивно и необдуманно.

На половину десятого у меня был назначен традиционный созвон с домом. Скрывшись в подсобке, набирала Анин сотовый и с волнением ожидала её ответа. Она долго не отвечала, заставляя меня нервничать. В итоге, с третьего раза, трубку взяли, но на том конце телефона был Крош, который тараторя и сбиваясь отрапортовал о домашних делах. Всё было спокойно.

-А потом бабушка ушла, - повествовал сын. – Но мы тебе немного пирога оставили.