Не верь, не бойся, не проси. Книга 2

– Хорошо, – повторил Яр. – Я подумаю, что можно сделать. В любом случае, – он шагнул вперёд и остановился от Яны в полушаге. – Этот клуб в самом деле твой. Ты можешь делать с ним всё, что захочешь. У меня только одно условие – мы продолжаем торговать здесь наркотой, и Семён продолжает сюда ходить. Пока я не решу этот вопрос.

22 марта 1995 года

Честно говоря, я не знаю, что теперь делать.

Всё потеряло смысл, когда я поняла, кто я для Яра на самом деле. Я даже… не человек. Там, в лифте, я ощущала себя резиновой куклой, с которой он удовлетворяет секундную прихоть. Давно уже у меня не было такого отвратного чувства – с того самого первого раза, когда он взял меня, пока я спала.

Когда я думаю о том, насколько другим обычно был наш секс, мне снова хочется верить, что я больше чем его… шлюха. Потому что я чувствовала, как он тянется ко мне навстречу. Я чувствовала, как кончики его пальцев невольно ласкают моё тело. Я видела – или мне казалось, что видела – как по-особенному смотрят на меня его глаза, будто он впадает в гипноз.

Умом я понимаю, что всё это придумала сама. Но отказаться от этой веры не могу. Потому что… потому что тогда мне надо признать, что я просто шлюха. И думать, что делать дальше – а я не знаю что.

Он сказал, что подарил мне клуб, но я не думаю, что он позволил бы мне уйти. Наверное, он всё ещё мстит за то несчастное лето… Как будто два года моего ада не достаточная месть.

Впрочем, наверное, и правда недостаточная. Это для меня оно было всего лишь летом, а для него превратилось в целую жизнь.

И всё равно. Он давно уже вернул назад всё, что мог потерять. Так откуда эта жажда причинять мне боль?

Недавно он привёл меня на очередную встречу и при мне стал обмениваться шлюхами с очередным партнёром. Я сидела, замерев, и боялась вздохнуть, обратить на себя внимание, потому что в следующую секунду он мог расплатиться и мной.

А я больше так не могу. Это всё потеряло смысл, когда я поняла, что я ничто для него… И этот клуб не исправит уже ничего. Это просто подачка, объедки, которые бросают собаке.

***

– Что ты делаешь?

Янка резко захлопнула тетрадь, обнаружив, что Яр стоит уже в шаге от неё.

– Стихи пишу, – буркнула она и торопливо спрятала тетрадь за шиворот, чтобы в случае чего труднее было отобрать.

– Правда?

– Да.

Яр усмехнулся и пристроился на кровати рядом с ней.

– Хочешь, песню тебе запишем?

– Что?..

– Ну, знаешь, у нас многие так делают. Девочкам нравится – цветы, аплодисменты.

Янка скрипнула зубами и медленно повернулась к нему.

– Я не «девочка», Яр.

Яр пожал плечами.

– Но ты же любишь внимание, – он коснулся кончиками пальцев щеки Янки и провёл к подбородку, цепляя прядку волос. – И ты красивая. Тебя будут покупать.

– Дашу запиши, – процедила Янка.

Яр поморщился.

– Зря ты так. Не хочешь – не надо. Сиди тут взаперти, как сидишь.

Яр замолчал и убрал руку, но через пару секунд всё равно притянул Янку к себе. Сам он полулежал на широкой двуспальной кровати, откинувшись на подушки спиной и свесив ноги на пол. Янка лежала рядом на животе.

Теперь же Яр перевернул её, заставляя улечься спиной себе на грудь. Прошёлся руками по животу – одной вверх, до самого горла, другой вниз, так чтобы можно было забраться под футболку.

Янка дёрнулась, останавливая его руку раньше, чем та доберётся до тетради.

– Я не трогаю, – тут же заверил её Яр и скользнул пальцами вниз. Мягко сжал, а другой рукой обхватив Янку за шею, заставил запрокинуть голову себе на плечо и поцеловал – глубоко и неторопливо, не допуская мысли о сопротивлении и от того не пытаясь утвердить своё превосходство. Янка выгнулась и задышала тяжело, теснее прижимаясь к его руке, но Яр прекратил поцелуй и отодвинулся чуть-чуть.

– Нам надо ехать, – сказал он.

– Куда? – глаза у Янки были слегка ошалевшие, и от её взгляда по телу Яра разбегалось тепло.

– В аэропорт. Вещи собери.

Янка резко села.

– Какой аэропорт?

– Шереметьево.

Янка продолжала сидеть неподвижно и испуганно смотреть на него.

– Куда я лечу, Яр?

– Не ты, а мы. На море. До воскресенья. Янка, не тормози, тебе ещё шмотки собирать. Или ты там в этих штанах париться будешь?

Янка смотрела на него ещё секунду, потом встала и метнулась к шкафу. Вещи она выворачивала с корнем, вместе с ящиками и оставляла валяться на полу всё то, что не влезало в спортивную сумку.

Через полчаса она, запыхавшаяся, впихнула сумки в багажник и нырнула в автомобиль. Яр уже сидел внутри и курил, выдыхая серый дым в приоткрытое окно.

– Уложилась, – сказал он. Подумал и притянул Янку к себе, а затем подал Ивану знак заводить мотор.

Предстоящая поездка явно обрадовала Янку больше, чем все предыдущие попытки пойти на сближение. Видимо, ей в самом деле нужно было развеяться. «Авитаминоз», – усмехнулся Яр про себя. Апатия Янки, похоже, объяснялась вполне просто.

Всю дорогу до аэропорта Янка льнула к нему, позволяя гладить себя и целовать туда, куда Яр мог дотянуться – в основном в висок, ухо и иногда в губы. Однако в аэропорту Яр заметил, что Янка снова стала молчаливой и равнодушной.

– Устала? – спросил Яр, когда они стояли в очереди на регистрацию.