Не верь зеркалам

А что скажет психологика? Хозяин целой фотографии селится в номере люкс отеля. Фотография старая. Явно из советского прошлого. Происходит какое-то огорчение, например человек узнаёт, что девушка на фотографии, которую он мог искать, давно умерла. В отчаянии он разрывает фотографию и… засовывает в щель ванной? Не сжигает или рвет на клочки, а запихивает в самое неподходящее место. Может быть такое?

Варвара согласилась, что шанс только один: если жилец сумасшедший. Ведет себя так, как не может предсказать псхилогика. А если Игнатьев проверит всех, кто жил в номере за последние месяца два… Варвара ясно увидела, что доказательство она держала пинцетом: это сам снимок. Ну конечно! Старая фотобумага довольно сухая. В сырой ванной должна была быстро съежиться и отсыреть. Снимок новенький и сухой, лак блестит. Значит, обрывок попал в щель после того, как женщина легла в ванну. Фотография была поставлена на ванну и соскользнула…

Розовая «MINI» влетела на улицу, с визгом затормозила, дала задний ход и воткнулась в дырку между джипами, будто растолкала. Парковалась Ингрид как жила: по своим правилам. Варваре помигали фарами и дважды просигналили. Дескать: вот она я, встречай, подруга. Корить Ингрид за опоздание бесполезно. Такой пустяк Варвару не беспокоил, она поняла главное: почему обрывок попал в щель, кому принадлежала фотография и куда делась остальная часть. Ответ столь простой, что Игнатьеву будет нечего возразить. Обрывок не мусор. Это важнейшее доказательство. Можно засчитать искуплением ее ошибки.

Радоваться Варваре было некогда. Появилась Ингрид.

– Привет, – сказала она, нерешительно трогая волосы. – Извини, застряла немного.

Про опоздание Варвара забыла. То, что она увидела, было страшней. Ингрид никогда не пользовалась косметикой. Совсем. Перед встречей с Крякиным она решила прихорошиться. Накрасилась помадой, наложила густые румяна и тени с блестками. И даже тональный крем. На лоб, забыв про шею. Выглядела она пятилетней девочкой, которая добралась до маминой косметики, намазала все, что было, а папа упал в обморок.

– Ну как? – спросила Ингрид застенчиво и боязливо.

Варвара обязана была соврать. То есть успокоить подругу. Крякина не жалко. Он молодой, оправится быстро.

– Ограбила косметический салон? – спросила Варвара, проклиная язык.

Ингрид опустила голову.

– Так плохо?

– Да нет, что ты! Просто ужасно.

– Я хотела быть красивой…

Сердце Варвары чуть не разорвалось на фантики от любви и жалости. Ингрид, ее сильная, вольная Ингрид, охотница на мужчин, поникла. Такого быть не должно. Варвара обхватила ее и прижала к себе.

– Ты самая красивая женщина в Петербурге, – сказала она. – И даже в Ленинградской области. Ты настоящая природная красавица…

Ингрид глянула исподлобья.

– Врешь или утешаешь?

– Еще не хватало сопли утирать, – сказала Варвара, доставая из сумочки влажные салфетки. – Зачищаем подчистую.

Подруга взяла пачку.

– Все стирать?

– Все пять слоев до натуральной кожи.

– Ему… Точно понравится?

– Ничто так не красит женщину, как отсутствие косметики, – ответила Варвара, открывая крышечку упаковки. – Не жалей патронов…

Ингрид вытиралась тщательно, как кошка. Не прошло и пяти минут, как она стала прежней. Настоящей.

– Под твою ответственность, Варя, – Ингрид швырнула на мостовую комок использованных салфеток.

Варвара не поленилась поднять и выбросить в урну. Простив подруге напряжение нервов. И показала черно-белый снимок на смартфоне:

– Как думаешь, когда такие платья носили?

– Самое начало восьмидесятых, до перестройки, – ответила Ингрид, удостоив взглядом. – Тогда такие девочки заказывали в ателье. В магазинах было не купить… Кстати, ты заметила, что вернулись двубортные пиджаки в стиле сталинских ткачих?

– А зачем их носить?

– О нет! Я забыла, с кем обсуждать моду бесполезно… Мы еще долго будем тут торчать?

Вот теперь Ингрид вернулась окончательно. Во всей красе, так сказать.

На служебном входе Варвару пропустили как свою. Директор был у себя в кабинете. Вахтер объяснил, как пройти самым коротким путем. Варвара вошла в длинный и полутемный коридор, который вел в служебную часть театра. Ингрид держалась позади и помалкивала. Как настоящий охотник в засаде.

Пройдя коридор, Варвара завернул за угол. В некотором отдалении высокий мужчина в черной рубашке утешал женщину не слишком юных лет, немного за сорок. Она рыдала навзрыд, закрыв лицо руками. Он что-то внушал ей, поглаживая по плечу. Деваться было некуда. Да и другой дороги Варвара не знала. Пришлось идти напрямик.

Услышав шаги, мужчина повернул голову. На лице его отразилось слишком много, чтобы выразить словами. Как у хорошего актера.

– Здравствуйте, – мужественно сказала Варвара, стараясь прошмыгнуть мимо. Мирно и незаметно.

– Это еще что такое? Вам что здесь надо?

Тон был настолько хамским, что Варвара обернулась. Нельзя спускать. Особенно на виду у Ингрид. Потом долго будет поминать.

– Я буду служить в этом театре, – использовала Варвара правильное слово вместо «работать». – Поступаю на место завлита. Будут формировать репертуар нового театра Таисии Доброниной. А вам что здесь надо?