Не верь зеркалам

Любой, кто был старше ее, Ляле казался старичком. Ничего, это скоро пройдет.

– Разве Искра Семеновна не могла увлечься молодым человеком? – спросила Варвара, чувствуя, как ей неудобно произносить такое. Но если Тульеву можно увлечься молоденькой, чем Крайкова хуже?

Ляля решительно мотнула головкой.

– Точно с каким-то старичком, – сказала она. – Я заметила: ба прихватила с собой альбом старых фотографий. Еще институтских. А кому их показывать? Тому, с кем ба может повздыхать об ушедшей молодости.

У внучки прорезались логика и ум. А ведь так успешно скрывала. Если Игнатьев не умолчал, в номере старого альбома не было. Он исчез. Не из него ли обрывок снимка?

Варвара показала черно-белое фото счастливой девушки, на которую Ляля была похожа, как отражение в зеркале. Только спустя сорок лет. Искра Крайкова передала свою красоту через поколение.

Ляля легонько охнула.

– Откуда у вас? Это один из любимых снимков ба! Она часто мне его показывала.

Радоваться пока рано. Ничего не доказано, нет ничего надежного, чтобы предъявить Игнатьеву. Все еще может повернуться другой стороной. Обрывок снимка может не иметь отношения к телу в ванной. Искра Крайкова могла отправиться в другой отель. Загулять с юным любовником. Или пожилым. Если у нее случилась поздняя любовь. Любовь – непредсказуемая пьеса. А платье? Платье – вещественное доказательство, вещдок, Игнатьев его ни за что не покажет. Может, то самое, а может, другое. Мало ли у Доброниной брендовых вещей.

– Разбирала архивы, наткнулась на обрывок, хотела убедиться, что это ваша бабушка, – ответила Варвара. – Кто еще на снимке?

– Подруги по институту, – ответила Ляля. – Ба говорит, что они снялись все вместе по окончании третьего курса. Они такие молодые, счастливые, весенние… Ба говорит, что я похожа на нее в молодости.

Похожа – не совсем верное слово: копия бабушки.

– Кто снят вместе Искрой Семеновной?

– Тетя Поля, конечно… То есть Полина Лягочева. Еще Таисия Добронина, – фамилию звезды Ляля произнесла со всем почтением. – И еще две девушки. Ба говорила, но я не помню, кто они… Кто-то с курса, кажется…

Ляля смотрела преданно, как собачка, готовая служить за кусочек сахара.

Варвара думала: как быть? Сообщить Игнатьеву? Нет, рано…

– Какой смартфон у Искры Семеновны?

Вопрос привел Лялю в стеснение.

– У нее обычный кнопочный телефон, – словно извиняясь, сказала она.

– Планшетом бабушка тоже не пользуется?

– Откуда вы знаете?

Наивность абитуриентки не знала границ. Зато в актерской профессии пригодится. Варвара не стала объяснять: если у человека кнопочный телефон, он явно не пользуется гаджетами.

– Искра Семеновна интересовалась старинными рецептами красоты?

– Зачем? У нее полно кремов и косметики…

– Может быть, она говорила, что видела призраки прошлого?

Ляля покачала хорошенькой головкой.

– Ничего такого… Я бы запомнила… Варвара Георгиевна, можно спросить?

– Если смогу ответить, – сказала Варвара своим мыслям. – Да, конечно…

– Когда будете подбирать пьесы в театре, я могу рассчитывать на какую-нибудь роль? Пусть самую маленькую… Эпизодную…

– Студентам раньше второго курса не разрешают выходить на сцену.

– Ничего, бабушка договорится в институте… Я могу рассчитывать?

– Рассчитывать можете, – ответила Варвара.

Меньше всего сейчас она думала про будущий репертуар.

Отделавшись от Ляли, что оказалось трудней, чем оторвать жвачку от подошвы, Варвара вышла на улицу и послала вызов на номер Крайковой. Гудок проходил, ответа не было.

Значит, телефон тоже исчез из люкса. Но до сих пор работает. Уже вторые сутки. Какая мощная батарея. Или убийца его подзарядил? Зачем было забирать старый телефон жертвы? По нему можно быстро вычислить место. Логичный ответ: чтобы не сразу установили жертву. Если, конечно, телефон не валяется в глубинах мусорного контейнера.

Повторив попытку дважды, Варвара решила, что должна сделать.

Чтобы Игнатьеву нечего было возразить.

22

Медсен согласилась на встречу не слишком охотно. Как будто у нее были дела более важные, но из вежливости дама не смогла отказать. Варваре было предложено подняться к ней в номер.

Лифт привез ее на третий этаж. Варвара легонько постучала. Дверь распахнулась так быстро, будто Медсен держалась за ручку с той стороны.

– Рада вас видеть, милая, – сказала Ольга с сухой вежливостью.

Она была в спортивном костюме в бело-голубых цветах с капюшоном и белых кроссовках. После элегантных платьев это выглядело непривычно. Зато образ дамы с идеальным вкусом обрел земные черточки. Женщина, которая хорошо выглядит в тренировочных штанах, – уверенная в себе женщина. Несмотря на спортивный вид, прическа Ольги была аккуратной. Даже в номере она не сняла затемненные очки.

Закрытая дверь с левой стороны гостиной полулюкса плохо скрывала звуки рыданий. За дверью плакала девушка. Отчаянно и безнадежно. Как могут плакать девушки моложе двадцати, у которых в жизни случилось нечто такое ужасное, что жить им дальше незачем. А до этого все было так хорошо. В общем, все кончено, слезы обнялись с соплями.

Варвара колебалась в нерешительности.

– Ольга, простите, я не вовремя…