Не верю!

От отвратительного мерзкого ненавистного Варламова, который вдруг волшебным образом вспомнил, что он актер, и выдавал если не гениальный, то вполне профессиональный уровень игры. Теперь это, вне всякого сомнения, был Стенли: с его низким голосом, развязными движениями и опасной полуулыбкой. Хрупкая белокурая Наташа шикарно смотрелась рядом с ним, подчеркивая грубость и мужественность героя. Когда он схватил её за плечи и дернул на себя, девочки в зале завороженно ахнули, а Ася отвернулась, ненавидя себя за эту слабость. Она не могла на них смотреть, даже помня о том, что всё это театральная условность. И от неё не укрылось, как на самом деле бережно и аккуратно Варламов держал свою партнершу – при том, что впечатление производилось такое, будто Стенли зверски подминает под себя Бланш. Правильно, так и должно быть – всё было исполнено грамотно и профессионально. Но почему, черт возьми, почему он не мог так вести себя с Асей??? Зачем он загубил их совместную сцену? Мстил?

Ася смотрела на свои колени, смаргивая с ресниц злые колючие слезы. На светлой ткани штанов расплывались мокрые круглые пятнышки. Десять пятнышек, одиннадцать, двенадцать, тринадцать… Раздались аплодисменты, значит, ребята закончили. Девушка воровато вытерла рукавом слезы и громко обратилась к Ольге Петровне:

- Простите, а мы сделаем еще раз эту сцену со мной?

- Давайте пожалеем артиста, - сдержанно ответила та, кивнув в сторону тяжело дышащего Варламова, - думаю, на сегодня достаточно. Я скажу Петру Юрьевичу, чтобы завтра попробовали с вами.

На Димином лице настолько явно отразилось облегчение, что Ася чуть не бросилась на него с кулаками, настолько сильно она его сейчас ненавидела. Но сил, чтобы встать со стула, не было. Она просто сидела и безразлично скользила взглядом по ребятам, которые убирали реквизит со сцены, оживленно болтали друг с другом, собирались, уходили домой…Кое-кто даже подходил к девушке, пытаясь её поддержать:

- Ася, да не расстраивайся, - обняла её Оля, - ну бывает, переклинило партнера. Завтра все классно сделаете!

- Да, конечно, спасибо, - изобразила беспечную улыбку Ася. Она не была уверена, что завтра будет лучше. Если честно, ей было страшно снова выходить на сцену с Димой, еще одного такого позора она просто не выдержит.

Когда уже почти все ушли, к Асе вдруг подсела Наташа. Девушка дернулась, первым желанием было уйти, еще не хватало сейчас всякие гадости выслушивать, но лицо Натальи было сочувствующим и не было похоже, что она пришла её топить.

- Слушай, я поговорить хотела, - блондинка доверительно понизила голос, - ты не переживай так. Дело ведь не в тебе, просто Дима он такой, чувствительный…

«Кто чувствительный??? Варламов? Мы точно сейчас про одного и того же человека?»

- И вот, - продолжала Наташа, - эта же такая, ну, интимная сцена, ты понимаешь. Мне кажется, ему просто неловко такое играть с чужим человеком. Понимаю, это непрофессионально, но вот такой вот он.

- С тобой же сыграл, - равнодушно ответила Ася.

- Со мной понятное дело, - усмехнулась Наталья, и в её глазах на секунду вспыхнули торжествующие огоньки, - мы же с ним два года в институте встречались. Ну и сейчас иногда. По старой памяти. В общем, сама понимаешь, со мной ему не надо ничего играть, опыт же есть.

Асю скрутило таким болезненным спазмом, что она удивилась, как у нее получилось не застонать. Было невыносимо слушать такое от этой юной красотки с участливым лицом.

Но сквозь боль она ухватывала смысл того, что говорила Наташа, и пазл не складывался. При чем здесь «со мной ему не надо играть», если с тобой он как раз играл? Хорошо и талантливо. Не играл Варламов как раз с Асей, что было очень странно. Не верилось и в то, что Дима настолько непрофессионален, что может играть любовные сцены только с теми, с кем спал. Этюды ведь он делал почти со всеми девчонками, и получались они отлично, но это же не значит, что он перетрахал их всех?

- Если хочешь, я могу с вами завтра порепетировать, - продолжала изливать лучи добра Наташа, - думаю, если я рядом буду, Дима сможет расслабиться, и получится намного лучше.

«Да пусть он сколько влезет с тобой расслабляется, меня только не надо в это вмешивать», - с яростью подумала Ася, но смогла выдавить из себя улыбку.

- Спасибо, я сама разберусь.

- Ну смотри, если что, я всегда готова помочь, - проникновенно сказала Наталья и поднялась, - До завтра!

- До завтра, - вяло попрощалась Ася.

Мысли в голове были тягучие и странные. Как кусочки калейдоскопа, которые пересыпались и переливались перед глазами, но никак не могли сложиться в одну картинку. Наконец о себе заявила насущная мысль, и Асе пришлось все же оторваться от стула и побрести в туалет. В театре уже вообще никого не осталось. Даже Варламова – она специально проверила. Хотя этот-то, наверное, первый умотал, роняя тапки. Чтобы не дай Бог не остаться с ней наедине.