Не верю!

- Рот свой поганый закрой, - рявкнул Варламов и тут же популярно объяснил, куда он засунет этому дебилу его грязный язык, если еще раз услышит от него хоть что-то про Асю. Тирада не содержала никаких слов, кроме матерных, и была очень убедительной – все же Дима вырос на окраине Саянска, а не в каких-нибудь там столицах.

- Ты че такой борзый, красавчик? Остынь, - с усмешкой сказал ему тот, кого Варламов еще продолжал держать, - Тебе то что? Или она твоя девушка? Ну тогда сорян, похоже, что Юрич её уже оприходовал.

Дима коротко вздохнул и с размаха вмазал ему в челюсть. Парень упал, и на Варламова тут же налетели остальные, пытаясь его удержать, но бесполезно.

Хоть их и было больше, но на Диминой стороне было его саянское детство. Всем понятно, что если ты мальчик, который живет на окраине маленького города и ходит в театральную студию, то есть всего два варианта развития событий: либо тебя регулярно и жестоко бьют, либо ты учишься драться и рано или поздно тебя оставят в покое, потому что себе дороже. Быть битым Варламову очень не нравилось, так что пришлось идти по второму пути. Правда, он не думал, что эти дворовые навыки еще когда-то ему пригодятся, причем не в темной подворотне, а на крыльце одного из самых уважаемых московских театров.

- А ну прекратили! – гаркнул режиссерский бас, которому все тут же машинально повиновались. Драка распалась на отдельные фрагменты. Димка, тяжело дыша, вытер лицо рукавом. На нем размазалась кровь – похоже, ему успели разбить губу. А он даже и не заметил.  

- Кто начал драку? – Юрич с мрачным отвращением рассматривал своих актеров.

- Он, - ткнул пальцем в Варламова самый наглый и самый побитый из парней.

- Я, - криво улыбаясь, согласился Димка, - а хочешь скажу, почему?

И тут он своими глазами увидел, что значит выражение «сошла краска с лица», потому что молодой актер буквально побелел, в глазах заметался дикий страх. Похоже, он только теперь понял, что будет, если Дима озвучит Юричу их сплетни. И кто тогда окажется крайним.

- И почему же? – нахмурился режиссер. Он не то чтобы сильно любил Варламова, но парень был непохож на отморозка и вряд ли полез бить морду его актерам ни с того ни с сего.

- Это все я! Я его спровоцировал, - тут же поспешно сказал парень, умоляюще посматривая в сторону Димы, - наговорил всякой фигни, ну он и завелся. Простите, Петр Юрич, виноват.

Вот в это Юричу верилось больше. У Гриши и язык без костей, и голова дурная – если бы не талант и не работоспособность, уже давно бы выгнал его из театра.

- Гриня, еще раз накосячишь, пойдешь дворы мести, - предупредил режиссер, - тут храм искусства, а не какой-нибудь, мать вашу, бойцовский клуб. А ты, Варламов, как говорил Пушкин, «учись властвовать собой», понял? Не ведись на всякие идиотские провокации.

- Понял, - ответил Димка, не глядя на режиссера. Почему-то после всей услышанной грязи смотреть на него было неприятно. Но ведь это же неправда, да?

Режиссер быстро выкурил сигарету и, еще раз сурово зыркнув на актеров, ушел.

Парни осторожно приблизились к Варламову. Высокий и светловолосый, по виду самый старший из них, протянул руку:

- Иван.

Дима мрачно посмотрел на него, но руку все же принял. Этот вроде никакой ерунды не говорил, просто с ними за компанию стоял.

- Дима.

- Дима, спасибо, что не сдал Гриню, - Иван кивнул на возмутителя спокойствия, - он и так на не очень хорошем счету у Юрича.

- Меньше хуйню надо молоть.

- И это тоже, - легко согласился Иван.

- Прости, чувак, вот реально фигню наговорил! – примирительно поднял руки изрядно помятый Гриня, - Но за это вообще-то не бьют, тем более с нашей работой. Это хорошо я в массовке сегодня, там мой «фонарь» не увидят.

- Я тебе следующий раз в печень пробью, - пообещал Дима, но уже без прежней злости, - чтоб лицо не портить.

- Да хорош уже, мы поняли, что ты грозный и все такое! – хлопнул его по плечу третий – невысокий смуглый паренек, - я Рустам. Ты же из тех, с кем Юрич «Трамвай» ставит?

- Ну.

- Кого играешь?

- Стенли.

- Круто, ты че, талантливый?

- Типа того.

- Значит, к нам возьмут, - заключил Иван, - так что, считай, сразу и познакомились.

Они еще немного порасспрашивали Варламова, а потом поспешили на репетицию. Дима с мстительным удовольствием наблюдал, как, морщась и охая, поднимается по ступенькам не в меру разговорчивый Гриня.

Двери за ними закрылись, но тут же снова распахнулись: Иван вернулся на крыльцо.

- Я не знаю, кто тебе эта девушка, - внимательно глядя на Диму, проговорил он, - но ведь Юрич и правда привел её к нам вчера на прогон. А на него это совсем непохоже. Это тебе так, для информации.  

Дима медленно кивнул. Перед глазами темнело, а в груди, как клубок ядовитых змей, расползалась отвратительная дикая ревность, от которой хотелось убивать.

37

Сдача спектакля – это почти как премьера, только ответственнее. В зале сидит все театральное руководство, все не задействованные в пьесе актеры, а еще на сдачу часто зовут коллег – режиссеров из других театров, к примеру.