Не верю в доброту братвы

Глеб ничего не сказал. Молча выпил, закурил. И только когда сигарета потухла, обратился к Косте:

– Расслабься. Ты «замочил» Кокоса или нет, мне до фиолетовой лампочки.

– Да не убивал я! – вскинулся банкир.

– Я же говорю, расслабься… Значит, московский у вас банк?

– Московский.

– Знал я одного московского банкира…

Глеб так и оставался сам по себе до конца срока. И с Соколом не сдружился, хотя мог бы. Но чай с ним пил не раз. И уважал его Сокол больше, чем своих «шестерок».

Он освободился еще осенью, по условно-досрочному. У него свой банк, под ним реальный бизнес, и ему все равно, до «звонка» срок отмотать или соскочить за «примерное поведение».

Но говорить про Сокола Глеб не стал. Зачем?..

– Ты бы мог мне кредит выдать, банкир? – спросил он.

– Кредит?

– Лесом хочу заняться… Идея вдруг появилась, клееным брусом заняться. Сначала хотел доски на бревна тупо пилить, а тут передача была, новые технологии, все дела… Короче, кредит мне нужен на открытие производства.

– А залог?

– Ну, квартира есть… И поручитель есть… – как то не очень уверенно произнес Глеб.

– Ну, можно подумать… – отвел взгляд Костя.

– Понятно.

Все, дальше можно не разговаривать. Сейчас банкир чувствует свою уязвимость от Глеба, поэтому готов подумать. А завтра, если он придет к нему за кредитом, спустит на него службу безопасности.

Да и не должен Костя устраивать ему кредит на льготных основаниях за то, что он спал с его невестой, а без льгот и так кредит взять можно. В любом банке. Наверное.

– Вы тут сами, а я пойду…

Занятная складывалась ситуация – у Ксюхи бизнесмен в женихах, у Кати – банкир. И та хочет Глеба, и другая, но замуж за него никто из них не хочет… Обидно. Но не смертельно…

Глава 29

Тихо в квартире. И в кухне на сковородке ничего не шипит. Не улавливает нос слюноточивых ароматов, и кофе не пахнет. Странно. Половина девятого утра. В это время Нина должна шуршать, как салага.

Глеб поднялся с кровати, накинул халат. Обошел квартиру – никого.

Может, Нина в магазин ушла?.. Что ж, он подождет…

Но Нина появилась только к ужину. Вся из себя, модная, только что «испеченная» прическа, маникюр, запах парфюма.

– Где ты была? – спросил он.

Нина ничего не сказала, но подула на длинные, только что наращённые ногти. Дескать, в салоне красоты она была, и он должен это понимать.

– Я есть хочу.

Она с возмущением глянула на него, но ничего не сказала. Вымыла руки, прошла на кухню, надела фартук поверх костюма, почистила несколько картофелин, поставила их вариться, а потом занялась обычными сосисками.

– Это все? – спросил Глеб, когда она поставила перед ним блюдо.

Вареный картофель с маслом, пара сосисок. Слишком уж просто все. И мало.

Нина молча взяла из холодильника бутылку водки, поставила ее на стол. Все бы ничего, но она достала из шкафа только одну рюмку.

– А себе?

– Не хочу.

Она повернулась к нему спиной, чтобы уйти, но Глеб поймал ее за руку.

– Ты куда?

– Я сейчас.

Она вырвала руку, вышла из кухни. А спустя минуту хлопнула входная дверь. Глеб в недоумении вышел в прихожую, думая, что Нина просто выглянула за дверь, но ее там не было. И дамская сумочка отсутствовала.

Бежать за женой он не стал: гордость удержала.

Нина появилась только утром. Все тот же костюм на ней, но прическа уже не столь свежая, как вчера. Можно даже сказать, помятая прическа. Хотя в целом она выглядела бодро, только вот выражение лица какое-то отстраненно-грустное.

– И где ты была? – зло спросил он.

– Была, – эхом отозвалась Нина.

Она прошла мимо него, ловко уклонилась, когда он поймал ее за руку.

– Стоять!

Но Нина и не думала останавливаться. Зайдя в ванную, она заперлась там. Глеб очумело смотрел ей вслед.

Где она шлялась всю ночь? Почему сразу пошла в ванную? Зачем ей это? Эти вопросы не просто терзали его, они душили.

Нина вышла из ванной с мокрой головой, в халате. Скользнула по Глебу отсутствующим взглядом.

– Я спросил, где ты была?

– У родителей ночевала. А что? – вроде как удивленно ответила она.

Действительно, что здесь такого? Он где-то шатается целыми днями, на нее не обращает внимания, а она должна ждать его, как верная собачонка?

– А в душ чего ходила?

– Дома воды горячей нет.

– Дома?.. Здесь твой дом!

– Да? Я не знала… – дерзко усмехнулась Нина.

– Я не понял, ты что, в позу встала?

– Нет. Просто ты мне надоел.

– Я?! Тебе надоел?!

– Я что, девочка, за тобой бегать?

– Вот я и говорю, что ты не девочка…

– Пусти!

Глеб разозлился не на шутку, но все-таки не посмел сжать ее руку, когда она попыталась вырваться.

Нина зашла в гостиную, закрыла за собой дверь. Он мог бы ворваться туда вслед за ней, но это было слишком. Как бы она не подумала, что Глеб ревнует ее и бесится из-за этого…

А ведь он ревновал ее. И бесился именно из-за этого… Хотя еще вчера ему до нее и дела не было… Или ему так казалось?

Он сходил на кухню, перекурил и вернулся к Нине. Она лежала на кровати, глаза закрыты, выражение лица спокойное, дыхание ровное. Похоже, она ничуть не расстроена, просто хочет спать. Видно, бурная выдалась ночка…

Надо закрыть дверь и уйти. После того, что случилось, он не должен оставаться здесь.

Но Глеб не смог закрыть дверь.