Не вернёмся, не свернём (СИ)

— Чаплыгин Сергей Алексеевич, — терпеливо ответил секретарь.

— О! — только и смог произнести я, но почти сразу спохватился, велев уточнить, где нам с Чаплыгиным будет удобно встретиться. В результате я попросил профессора дождаться меня в офисе, пообещав подъехать в течение получаса.

Чаплыгин произвёл на меня неизгладимое впечатление. Может, он и профессор, только я бы еще добавил, что «сумасшедший». Глаза горят, волосы торчком, и сам весь такой нервный, суетливый.

— Экстраординарный профессор теоретической механики Московского университета и Императорского Московского технического училища Сергей Алексеевич Чаплыгин, — представился он полным именем и званием.

Я тоже назвал себя, переваривая в уме услышанное. С трудом вспомнил, что приставка «экстраординарный» сейчас обозначает не то, что я в первый момент подумал. Профессорская должность по германскому образцу может быть ординарной, когда преподаватель занимает кафедру или экстраординарной, без должности. И только я разобрался для себя с этим вопросом, как Чаплыгин без долгих расшаркиваний приступил к делу. Он посмотрел фильм и был потрясён простой конструкцией самолёта и самой его идеей.

— Кто сей изобретатель? — вопрошал профессор.

— Автор и был запечатлён в фильме, — быстро перевёл я стрелки на Туполева.

И кто скажет, что я не прав? Парень сам рисовал и чертил модель с моей подачи. О том, что я ему подсунул уже готовые лекала, промолчим. Андрей уверен, что это его конструкция, и я всеми руками за.

— Где можно найти это молодое дарование? — продолжал наседать профессор.

— Так он у вас в Московском техническом училище учится, — выдал я правду. — Вероятно, вы не успели ознакомиться со всеми студентами, учебный год только начался.

Профессор схватил себя за чуб и пробежался по комнате, что-то бормоча себе под нос. Я же решил воспользоваться ситуацией по полной и сменил тему, сообщив, что концерн «Русь» готов оказать любую помощь в исследованиях.

— На эти аппараты моторы понадобятся, — быстро сообразил Сергей Алексеевич.

— Присылайте конструктора, мы вам сделаем бесплатно любой опытный образец, — пообещал я такую спонсорскую помощь. И тут же предложил посетить одно из предприятий концерна.

Серёга на заводах навёл идеальный порядок. И это касалось не только чистоты территории, а вообще. Пришлось нам с Чаплыгиным просидеть на проходной с полчаса, прежде чем получили разрешение на проход. Да и потом сопровождающий следовал по пятам, и это при том, что все охранники знали меня лично!

Такие меры предосторожности ввели с начала лета, когда поймали парочку самых настоящих шпионов. Исполнители, проникшие на завод, назвать настоящие имена заказчиков так и не смогли. Мы даже примерно не представляли, какая страна заинтересовалась нашими секретами. С другой стороны, здесь практически всё запатентовано и защищено законом. Сергей предположил, что шпионам нужны были не схемы, а наглядное представление, сам процесс создания диодов и триодов.

Профессора я в те цеха вести не собирался. Хватит с него мастерских, где собирают моторы для автомобилей. Кстати, принцип ленточного конвейера мы тоже запатентовали. Цех произвёл на Сергея Алексеевича именно то впечатление, на какое я и рассчитывал. Чёткий процесс, рабочие в джинсовых комбинезонах, порядок, электрическое освещение и необычное оборудование. В токарный цех мы только заглянули. Перекрикивая шум, я сообщил, что здесь все станки нашего производства.

— Давайте ваш заказ, в лаборатории его проверят и выдадут нужный вам мотор, — завершил я экскурсию с Чаплыгиным.

Потом мы отправились на обед в ресторан, где я продолжил рекламировать концерн, сообщив, что и топливо для моторов у нас будет своё, посредники в этом деле не понадобятся. Ошарашенный профессор совсем примолк, хотя и пробормотал, что он немного не по той механике и предоставить чертежи авиамотора в ближайшие месяцы не готов.

От темы механики мы постепенно отошли. За десертом Сергей Алексеевич начал рассказывать о своей преподавательской деятельности.

— Не поверите, любезный Николай Иванович, но сейчас в Москве собран весь цвет российской науки! Вам определённо нужно познакомиться с ординарным профессором господином Цераскиным, директором Московской обсерватории. А Пётр Николаевич Лебедев! Светлейшая голова! — нахваливал Чаплыгин незнакомых мне профессоров.

Встрепенулся я, только когда услышал знакомую фамилию Тимирязев и пообещал, что обязательно познакомлюсь с этими выдающимися людьми. Также напомнил, что мой журнал готов печатать статьи ученых мужей, если будет таково их желание. В результате Чаплыгин взял с меня обещание обязательно приехать до зимы в Москву. Отказываться не стал, поскольку собирался навестить Деевых. Письма с «угрозами» я писал всё лето и теперь планировал сам лично удостовериться, что братья поедут в Стокгольм. Понимаю, что это займёт много времени, но речь идёт о престиже страны, остальные дела могут и подождать.