Не влюбляйся в демона (СИ)

— А давай улетим на луну, — Робин качнула бокалом, от которого даже не пригубила, и размашисто махнула ладошкой в сторону.

— На луну? Зачем? — Вильям глянул на несмышленыша через плечо, она рассеянно хлопнула глазами.

— Разве должна быть причина?

— Действительно. Что это я глупости всякие спрашиваю.

Демон нахохлился как заправский воробей и устроил ладони на коленях. Робин вдруг поднялась — они сидели на крыше — и плюхнулась ему на спину, что Вильям сдавленно кукарекнул, ощутив груз на плечи.

— А теперь покатай меня, большая черепаха! — пронюнила девушка на ухо. — И я не пила.

«Да что ты будешь делать с этим непоседливым ребенком», — тяжело вздохнул про себя демон и перехватил ладони. Руки девушки были настолько маленькие, что в его кулак легко помещались обе.

— Эй, Робин, расскажи уже, что с тобой творится.

— Обязательно нужно все портить? — вопросила Руби в пустоту, тут же отпрянув, ладони легли на плечи демона, мягко массируя. — Просто сегодня особенный день.

— Особенный?

Демон сощурился от удовольствия как большой кот, попеременно подставив под ласку одно предплечье, второе. Девушке мешались его волосы, поэтому она распустила связывавшую их ленту и убрала пряди вперед. Галстук был ослаблен, а после и вовсе снят. Холодной кожи касались горячие руки, местами заползая под ворот и грея. Здесь было не жарко, но теплокровная Руби могла согреть не только себя, но и его.

— Да, — неслышно выговорила она. — Знаешь, никогда раньше не праздновала свой день рождения. С чего решила, что сейчас стоит? Не знаю, просто так вышло. Отец всегда забывал меня поздравить, когда напоминала — давал карточку, и я покупала, что хотела. Вот и сейчас со своей свадьбой он, естественно, и не вспомнил о нем. А мать, о ней даже говорить не стоит.

Робин натянуто улыбнулась, демон слушал с закрытыми глазами, не прерывая.

— А у тебя когда день рождения?

— У демонов их не бывает, — ответил Вильям, тихо порыкивая в такт движению умелых пальцев. — Ты очень хорошо расслабляешь плечи.

— Научилась у тренера, — проворковала девушка, склонившись ниже. Пряная вуаль волос скользнула по его скуле и кадыку.

— Что тебе подарить?

— Ты уже подарил все, что мне было нужно, — сказала Робин, после чего, подумав, добавила: — Спасибо.

Демон не мог вспомнить, когда в последний раз слышал это слово. Прокатил его на языке, смакуя, и опробовал новое, такое же для него непривычное: «Пожалуйста».

— Уже скоро три недели, как ты живешь у меня.

Лиам заметил пробежавшие по рукам Робин мурашки и, оттопырив край пиджака, почти завернул девушку себе под бок, как большие птицы-мамы иной раз забирают под крыло своих птенцов. Руби не сопротивлялась, демон почувствовал, как робкая змейка фаланг пальцев прокралась по кайме ребер вдоль, несмело устроившись с другой стороны. Его рука спокойно накрыла запястье девушки. Робин виском прижалась к широкой груди, а демон подумал, что от нее очень вкусно пахнет. Он знал множество женщин. Прекрасных, удивительных, красивых женщин. Любящих спортивные тачки и бизнес-мерседесы, спящих только с самыми обворожительными мужчинами и использующих самые дорогие духи. Знал прелестных невинных дев, которые продавали свои души за то, чтобы оказаться рядом лишь на одну ночь. Не раз обжигал дыханием мягкие кожи и губы. Но эта девчонка… Это было что-то с чем-то. Фейерверк в сознании. И сейчас ее прикосновение было дороже всех их вместе взятых.

— Ты никогда не думал, как бы сложилась твоя жизнь, если бы ты был человеком?

Демон медленно выдохнул. Он не любил такие вопросы и не был к ним готов. Когда уже сорвалось с губ, он понял, что нужно ответить.

— Я не человек, никогда им не был и никогда им не буду.

— Значит ли это, — тихо продолжила она, — что тебе неведомы человеческие чувства и ощущения?

— Да, значит, — подтвердил Вильям, не открывая глаз.

— Значит ли это, что запрошенный тобой поцелуй для тебя лишь способ подразнить меня?

— Выходит, что так, — вынужден был признать демон.

— Отлично. А то я боялась, что ты в меня влюбишься. Но ты ведь не можешь?

Последние слова прошептали в губы, мягко накрыв на вдохе. От нее пахло мятным чаем, нежная ласка языка пришлась успокоением, бальзамом на душу. Целуя нижнюю, подхватывая верхнюю, почти не слышно, касание крыльев бабочки. А после — сильнее, будоража, затягивая. Прикусывая и бережно удерживая, заставляя растворяться в себе. Ладонь на подбородке, когда не хватает воздуха, и отпустить, когда кажется, что невозможно.

— Я никогда не буду твоей, — прошептала Робин, играя с извечной тьмой в опасные игры.

— Смотри, не влюбись в меня сама, — выдохнул Вильям, приникнув жадно к открытой шее.

========== Часть 15 ==========