(Не)военная тайна, или Выжить в тайге и не забеременеть

– И кто из нас догадливый? – фыркнул я и достал из шкафчика еще одну вафлю.

– Это же очевидно: засунь к вам на заставу женщину и менее симпатичную, но такую же свободную, ты бы так же поплыл.

– Фу-у-у, дед, что за жаргон? Никто никуда не поплыл… Нам до Амура тридцать километров, забыл, что ли? Правда, в другой реке сегодня кое-кто купался, – рассмеялся, вспоминая шествие Кота по воде.

– Мало тебя родители в детстве били.

– Вот не надо. Ты же сам всегда меня и выгораживал!

– Был неправ, сознаюсь, – громко разразился хохотом Калинин-старший. – Ладно, Ромка, давай закругляться, ты меня на пороге уже подловил. Мариша мясо в духовку поставила и скомандовала, чтобы я через сорок минут дома был.

– А прошло сколько? – растянул губы в улыбке, вспоминая, как великолепно готовит бабушка. Желудок мгновенно сжался, и я понял, что надо срочно подкрепиться, иначе на одних конфетах загнусь скоро.

– Прошло пятнадцать, Ром, сам понимаешь, аккурат до дома добраться.

– Ну давай, бабушке привет и про папу не забудь.

– Не забуду, не забуду. Спокойной службы тебе, внук.

Да уж, спокойствие мне не помешало бы.

Ворон тихонечко зашла в канцелярию и села за свой стол на другом конце кабинета. Она уткнулась в свои тетради и не обращала больше на меня внимания.

Ладно. Я тряхнул головой и уже собирался приступить к работе, когда на пороге появился Курков.

– Товарищ капитан, с Соснового связались. У них готово все.

– Отлично. Пойду Каблукова спрошу, надеюсь, он предпочтет ночевать на Сосновом или на Калинде.

Подполковник действительно не захотел оставаться у нас, возмущался, кряхтел что-то, постоянно смотря на свои ноги. Да, понимаю его, ему еще надо над Котовым поиздеваться, а тот теперь на другой стороне.

На заставу я вернулся около восьми, и у меня оставалось пятнадцать минут до приказа. Быстро сполоснулся, схватил пару пакетиков чая и ушел на заставу. Настю больше не видел, и это меня как-то расстраивало.

Ожидая звонка отца, весь извелся, непонятно почему волнуясь. Коротко спросил, как у него дела, перекинулся парой слов с матерью и, когда папа забрал у нее обратно телефон, попросил его разузнать какую только можно информацию про генерал-лейтенанта Ворона и выпускника погранинститута Ливанова.

Про саму Настеньку я не стал ничего спрашивать. Зачем? Что надо – сама расскажет, а чего не расскажет – значит, оно мне и не надо.

Только вот и про отца её уже не очень-то хотелось слушать. Ведь, что бы я ни узнал, я уже не отступлю. Не после сегодняшнего.

Я повесил трубку и облокотился на мягкую спинку стула. Закинул руки за голову, прикрывая глаза и воскрешая манящий образ Настеньки.

Нет.

Если вчера я еще пытался как-то сдержаться, не придавать значения своей тяге, то сегодня четко осознал: не смогу.

Не сдержусь. Сорвусь. Возьму то, что само плывет мне в руки! Так зачем мучиться и оттягивать неизбежное?

Глава 11 Грибы и конфета в подарок

После того как Калинин уехал встречать подполковника, Вика довела меня до ближайшей лавки, и мне полегчало, только когда я отсиделась. В голове по-прежнему шумело, и я не могла понять, в чем же причина такого ужасного самочувствия. Конечно же… ведь я не врач, да и аппарат по измерению давления здесь вряд ли найдется, хотя должен же он быть.

– Ну как ты? – с тревогой произнесла Куркова. – Полегчало?

– Вроде да.

Отмахнулась от девушки и сразу же, как перед глазами перестало все плыть, пошла в канцелярию. Выдвинула верхний ящик капитанского стола и не смогла сдержать улыбки. Да у него тут запасы – самый настоящий клад сладостей.

Я взяла пару конфеток и пошла за стол изучать документы, которые мне предстояло в ближайшее время заполнить.

Когда дежурный сообщил, что машина уже на подъезде, я закрыла канцелярию и пошла встречать мужчину… Да, я знала, что Калинин был не единственным мужчиной в машине, но ждала я лишь его одного. Как маленькая глупая девочка, жаждала увидеть поскорее эти лукавые голубые глаза и пухлые губы с четким, будто нарисованным, бантиком.

Только вот за Романом из машины вышел подполковник в болотниках, а затем и Макар.

Хотела ты, Настя, кого-нибудь знакомого на заставе – получай. Макар Ливанов, тот самый парень, что через меня пытался получить расположение отца, только вот не вышло. Не знаю уж, как папа вычислил, что Ливанов ухаживал за мной из корысти, но парня в течение месяца перевели в другой военный институт, и все… словно и не было его.

Я же проплакала в подушку пару дней – не от разбитого сердца, вовсе нет, Макар и не нравился мне никогда, просто было обидно, что я сама по себе, без громкой родительской фамилии, никому не нужна. Наверное, именно поэтому я так легко сошлась со Слесаренко, уж ему-то от меня точно не нужно было одно лишь продвижение по службе. Только ему и я сама оказалась не нужна.