(Не)военная тайна, или Выжить в тайге и не забеременеть

– Господи. – Я сжал переносицу, ощущая никчемность. Моей конфетке сейчас плохо, а я не могу быть с ней рядом, в который раз уже. – Вы хоть понимаете, что это вы ее довели до такого состояния? – произнес устало.

– Понимаю, – отчеканил по слогам генерал Ворон и завершил наш разговор, а я так и не смог уснуть.

Утром с туманом в голове отправился в отряд. Провел там полдня и все же кое-чего добился, и то когда пригрозил Вороном командиру.

Вот те раз.

Наш командир его знал, боялся и уважал. Ну-ну…

Меня заверили, что не будут трогать личное дело моей жены, пока не узнают новых указаний.

И так это было мерзко. Командир, а выполнял указания далеко не своего непосредственного начальства.

Настя позвонила уже после обеда, как раз таки когда я ехал по Калинде и местности, на которой ловила сотовая связь, оставалось всего ничего.

– Привет, – сипло прошептала она, а я, выйдя из машины, пнул ближайшее дерево. Как же хотелось сейчас надавать по морде её папаше.

– Ты как, принцесса?

– Все хорошо, Ром. – Она шумно сглотнула, а я задрал голову к небу и начал считать про себя облака, мне нужно оставаться спокойным. – Папа обещал помочь, я скоро приеду.

– Ты ему веришь, Насть?

– Ну не может же он опять… нет, Рома, нет… – Послышался всхлип, и я громко заматерился.

– Так, Калинина, успокаивайся давай! Прости, я погорячился, конечно, все будет хорошо.

– Ромка, это ты прости меня, я совсем расклеилась. Сейчас кофе попью, проснусь и пойду делами заниматься.

– Настя, тебе что врач сказал? Отлежаться пару дней, вот и лежи! Я никуда от тебя не денусь.

– Рома…

– Принцесса, я очень тебя люблю! Поэтому приходи в себя и не обращай внимания на своих родителей. Если что, шли всех к черту, я уже в Калинде, еду домой. Боссу от тебя привет передам, не волнуйся. Вечером съезжу на семьсот восемнадцатый километр и позвоню тебе.

– Твоим или моим вечером? – ласково спросила она, а у меня все нутро сжалось.

– Общим, – усмехнулся я, – где-то в десять я поеду, минут за двадцать-тридцать доберусь, значит, в начале пятого жди.

– Хорошо, я тоже тебя люблю, Калинин.

– А я еще и соскучился, – протянул я, представляя, как выглядит сейчас моя сладкая феечка, лежит в кроватке, нежится. – Все, давай, конфетка, бери себя в руки и слушайся врача, – поспешил окончить разговор, иначе мог уплыть в своих фантазиях совсем уж далеко.

На заставе была какая-то странная мертвецкая тишина, скорее всего, они по-своему переживали перевод Насти, все же коллектив к ней привык.

Кое-как разобравшись с бумагами и вещами, я покормил Босса, который доедал корм с третьей тарелки. Это не кот, это проглот какой-то. Кот-бегемот, блин.

Я буквально валился с ног от усталости, не спал почти трое суток. Пара часов в нашу крайнюю с Настей ночь совсем не в счет. Но не позвонить принцессе опять, когда она будет ждать, не мог.

Сел в машину, завел мотор и, когда начал объезжать Досы, увидел Ливанова в свете фар. Парень махал рукой. Я с неохотой затормозил и открыл окно.

– Товарищ капитан, вы за территорию?

– Да.

– Не могли бы вы меня подбросить на восемьсот семнадцатый? А то очень надо поговорить по телефону. Хотя бы где-нибудь рядом, я пешком дойду.

– Поехали. Я туда. А то еще чего придумал – пешком ночью в минус сорок ходить. Медведей не боишься? Не все же спят.

До нужного места мы добрались быстро и в абсолютной тишине. В условленное время Настя не брала трубку.

Я звонил ей уже десять минут без перерыва, переступал с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть, и не обращал внимания на Ливанова, который вдалеке от меня с кем-то разговаривал.

Набрал номер своей девочки в очередной раз и почувствовал резкую боль в затылке, от которой вышибло дух, почернело в глазах и подкосились ноги.

Глава 27 Интуиция

Раньше я никогда не верила в предчувствие, предвидение и прочую магическую дребедень. Но сегодняшний день я не забуду никогда.

Ко мне пришел Слесаренко, и дело вовсе не в нем. Я обиделась во второй раз на брата, потому что, кроме него, некому было больше сказать адрес моего временного проживания. Но дело, опять же, было и не в брате.

Я глянула на старинные напольные часы, видневшиеся даже в коридоре, и вышла на лестничную площадку. Скоро должен был звонить Рома, и времени было в обрез.

Разговаривать с бывшим не было никакого желания, но поставить на место этого практически бесплотного для меня человека, потому что я забыла о его существовании напрочь, было нужно.

Прежде симпатичный молодой мужчина показался мне самым настоящим малолеткой, которая только вчера попрощалась с ясельной группой. Как там говорила Вика? Золотые подгузники? Это именно про Слесаренко.

Так я ему и сказала.

– Ты понимаешь, отец – он… он бы разочаровался во мне, – мямлил этот недоумок, – если бы я уехал так далеко.

Как я могла на него повестись?

– Ну да, и снял бы с тебя свои золотые подгузнички, ага.

– Что? Настя, ты о чем вообще?