Не вошедшие в рай, или Поющие в терновнике

Покружив немного по городу, Элен нашла, наконец, нужный ей дом. Когда девушка позвонила, дверь ей открыл серьезный, очень элегантный молодой человек. Строгий костюм- тройка и дорогой галстук от Версаччи придавали ему респектабельный вид, но очки с толстыми линзами немного портили впечатление, делая мужчину более мягким, чем следовало адвокату. — Здравствуйте, — сказала Элен, улыбаясь. — Здравствуйте, сеньора. Кого прикажете благодарить за столь прекрасное явление? — Благодарите своего друга Льюиса. – — A-а, старина Льюис! Как, кстати, у него дела? — Не очень хорошо. Он в больнице. — Что-нибудь серьезное? — поинтересовался встревоженно молодой человек. — А вы навестите его и сами увидите. Я думаю, Льюис будет рад с вами встретиться. Он очень тепло о вас отзывался. — Значит, дела его не так плохи, — утвердительно кивнул адвокат. — А то с чего бы ему тепло отзываться обо мне? Ну, так чем я могу быть вам полезен? Вы ведь не в гости ко мне приехали, правда? Ко мне никто просто так в гости не приезжает. Издержки профессии. Да, кстати, что вы стоите у порога? Проходите, присаживайтесь. Он указал ей рукой на мягкое кресло, стоящее посреди большой, со вкусом обставленной комнаты. Когда Элен устроилась, адвокат сел в точно такое же кресло напротив. — Как вас зовут? — спросил он. — Элен, — ответила девушка. — Странно, Льюис даже не сказал мне, как зовут вас. — Должно быть, просто забыл. Меня зовут Рикардо, — представился он. — К вашим услугам, сеньора, — почтительно склонил он голову, широко и обаятельно при этом улыбаясь. Элен уже заметила, что с его губ улыбка не исчезала практически ни на минуту. И еще: Рикардо, в силу темперамента, сильно жестикулировал во время разговора. Он был таким живым и подвижным, что девушка подумала, уж не на шарнирах ли все его тело. — Ну, так чем я могу быть вам полезен, Элен? — повторил свой вопрос Рикардо. — Я попала в щекотливую ситуацию. Льюис сказал, что вы очень опытный адвокат, — она взглянула на него и, улыбнувшись, продолжила: — Но, честно говоря, вы не похожи на человека, искушенного в борьбе с авантюристами. — Главное не форма, а содержание. И уж кому-кому, а мне-то вы можете довериться. Девушка вкратце объяснила Рикардо смысл дела, из-за которого побеспокоила его, и добавила: — Я хотела бы, чтобы вы поприсутствовали при передаче денег и помогли оформить необходимые бумаги. — И всего-то? Ну, это проще простого. С радостью помогу вам. Когда потребуется мое присутствие? — Чем быстрее, чем лучше. Может быть, завтра утром, если у вас, конечно, есть время. — Хорошо. Как раз утром я свободен и с удовольствием помогу вам. — Прекрасно. В таком случае я сейчас же отправлюсь в банк и сниму со счета необходимую сумму. А завтра я заеду за вами часов в десять, ладно? — Буду с нетерпением вас ждать, — сказал он, в очередной раз широко улыбнувшись, продемонстрировав при этом великолепные, сверкающие белизной зубы. По дороге домой Элен заехала в банк и получила три тысячи новенькими стодолларовыми банкнотами. На следующий день, заехав за Рикардо, девушка отправилась в больницу. По дороге молодой человек развлекал ее историей их с Льюисом дружбы, размахивая, по своей привычке, руками. — Вы меня отвлекаете от дороги, — смеясь сказала Элен. — Я же сейчас еще на кого-нибудь наеду. И что тогда будем делать? — Только не это! — воскликнул он. В больнице все прошло как по маслу. Малло долго и подозрительно разглядывал Рикардо. Было видно, что адвокат не внушает ему особого доверия. — Кто это? — спросил он хмуро. — Мой адвокат, — спокойно ответила Элен. — Пусть он выйдет в коридор. — Сеньор Малло, — спокойно, с налетом некоторого безразличия, ответил Рикардо. — Если вы все еще заблуждаетесь относительно того, кто здесь ставит условия, то я могу вам объяснить это еще раз, хотя, по-моему, сеньора Хартгейм сделала это еще вчера, и достаточно доходчиво. — А тебе-то откуда знать? — огрызнулся сутенер. — Я прослушал магнитофонную запись, сделанную на этом самом диктофоне. Рикардо вытащил из «кейса» крохотный диктофон «сони». Элен, впервые увидевшая его, все же сумела удержать улыбку. — Знаете ли, конечно, запись не имеет юридической силы в суде, но, думаю, ее окажется вполне достаточно для того, чтобы у присяжных создалось о вас однозначное мнение, — пояснил адвокат. — Это на тот случай, если вы, сеньор Малло, переменили свое решение и воспылали желанием довести дело до суда. — Черт! — рявкнул сутенер, ненавидяще глядя на девушку. — Bastardos puta!1 — Вам не нужно было этого говорить, — потемнел Рикардо. — Ваш гонорар снизился ровно на пятьсот долларов. Малло побледнел от злости: — Ты не смеешь этого делать! — Конечно, смею, — улыбнулся тот. — Может быть, мы все-таки перейдем к делу? Сутенер лишь фыркнул. — Ну что же, — разочарованно пожал плечами адвокат. — Видимо, вы вчера плохо поняли друг друга, — он обернулся к девушке. — Этот latinos думает, что мы с ним шутим. Видимо, нам придется доказать, что это не так. Пойдемте.