Не возвращайся

– Я созвонюсь с покупателем, и мы назначим встречу. С вами можно теперь общаться по этому номеру, верно?

– Верно, – к магазину подъехала машина очень похожая на тачку Алины. Отключил звонок, глядя, как она выходит из автомобиля, поправляет сумку на плече и решительно направляется к офису. Черт! А я думал мы уже все обсудили. Рано обрадовался. Я не стал дожидаться пока она войдет. Пошел навстречу и распахнул дверь прямо перед носом, на ходу засовывая сигарету в рот.

– Привееет, – потянула Барби.

– Оооо, привет. А я как раз на перекур.

– Я могу в магазине подождать.

Томно взмахнула ресницами, а я опять подумал, что только этого мне сейчас и не хватало.

– Не стоит. Я потом ухожу по делам. Так что можем постоять, поболтать здесь.

Очаровательная улыбка тут же исчезла.

– То есть ты даже не пригласишь меня к себе на чашечку кофе?

«Хорошо, что не сказала на палку чая» – снова удивился, откуда у меня такие пошлые мысли, но, видимо, в прошлой жизни я был еще тот шутник.

– У меня нет времени, Анна.

– АЛИНА!

Я это сделал намеренно. Мне нравилось показывать ей, что она слишком ничтожна и незначительна, чтобы я помнил ее имя.

– Алина, так чем обязан?

– Твой шарф привезла. Это был мой подарок, и ты ужасно его любил.

Достала из сумочки шарф с какими-то розовыми разводами на сером фоне, и я поперхнулся сигаретным дымом. Вот это я носил? Воспользовавшись моим замешательством, она накинула шарф мне на шею и потянула меня к себе.

– Я так соскучилась. Так соскучилась. Не гони меня. Можешь возвращаться к ней, но не гони меня. Давай, как раньше. Я так хочу снова тебя во мне… я думаю об этом и…

Сбросил ее руки со своей шеи. Ну вот, а так не плохо шел этот день, если не считать похорон.

– Послушай, мы, кажется, это уже обсудили. Давай по-хорошему и без истерик. Каждый своей дорогой. Мы взрослые люди.

– Я все поняла. Она тебя приворожила. Иначе и быть не может. Ты не мог к ней вернуться, не мог променять меня на нее.

У меня не было сил на этот цирк абсурда, я сделал вид, что мне звонят, закрыл при ней магазин. Помахал ей ручкой и уселся в машину. Оставил ее у магазина одну и отъехал на несколько метров, дожидаясь, когда уйдет. Честно? Я так и не понял, зачем она приезжала. Содрал с шеи дурацкий шарф и сунул в карман. Когда Алина уехала – выждал еще пару минут. Мало ли. Вдруг она еще что-то забыла мне отдать. И вернулся обратно. Теперь мне нужно было вскрыть ноутбук, а точнее, подобрать пароль. К сожалению, или к счастью, хакером я не был, и уж точно, потому что и здесь использовал тот же пароль, что и на сигнализации. Наверное, это было глупостью, потому что догадаться и взломать его было два раза плюнуть. Это мне старшая дочь сказала, когда я взламывал свой аккаунт в соцсети. Когда вошел в ноутбук, браузер оказался открытым вместе с несколькими вкладками и электронной почтой.

Я бегло просмотрел входящие и открыл самый последний мейл. Имени отправителя там не было, только никнейм (еще одно умное слово старшей дочери) Nominatus. С мейла с таким же названием от известного российского почтового клиента. Несколько раз пробежался по сообщению. И пока читал, волосы начали шевелиться на затылке и на голове. Мне казалось, что я не понимаю ни слова. Я перечитывал и перечитывал, сжимая руки в кулаки и обливаясь холодным потом, пока не дернул ворот рубашки и не вскочил, чтобы распахнуть настежь все окна. И закурив прямо в офисе, вернулся за стол, чтобы перечитать еще раз:

«Встреча завтра в обговоренном месте. Приезжай один и деньги возьми. Ты, кажется, уже собрал нужную сумму. На этот раз достаточно. Если не приедешь, очень сильно об этом пожалеешь. Ты ведь не хочешь, чтоб они начали умирать? Все те, кого ты так любишь? Например, твоя средняя дочь… Хотя у тебя ведь есть выбор – ты всегда можешь пойти в полицию и сознаться в том, что сделал двадцать два года назад вместе с твоим другом».

С ним я здесь наедине больше не останусь. Со мной больше нельзя вот так…прошло то время. Это у него оно остановилось, а у меня бежало. И я научилась жить одна. Больше я не придаток Сергея Огнева.

Только бы Антошка не почувствовал, что мне плохо. Он очень чувствительный малыш, очень ранимый. И меня ощущает как барометр. Особенные детки очень привязаны к маме. Тошка именно такой. Привязанный ко мне. А еще он любит Ларису. И она единственный человек, с которым он без проблем остается.

Как бы сейчас выйти и не столкнуться с ним нос к носу. Выбежать и не увидеть, не ощутить себя снова беспомощной чтобы не нахлынула волна панического страха все разрушить и потерять…Потерять того, кто никогда не боялся потерять меня. Вышла из комнаты Тошки, поправила волосы и набрав в легкие побольше воздуха прошла в коридор. Когда шла мимо кухни, старалась не смотреть, а все тело содрогалось и ныло, как в приступе боли. Ужасно захотелось, чтобы удержал, чтобы схватил за руку и не позволил уйти, чтобы умолял остаться.