Не возжелай мне зла

О’Рейли останавливается, смотрит в огромное окно, сквозь которое виден залив как раз в том месте, где озеро Лох-Корриб перетекает в Атлантический океан, смешивая соленую и пресную воду в невообразимый коктейль. Ярко раскрашенные лодки самых разных размеров разноцветными крапинками стоят на якоре.

— Сказочный вид, — произносит он. — Хочется самому стать рыбаком.

Он следует за мной к столику, к нам подходит официантка. О’Рейли заказывает горшочек мидий, я — салат с семгой, и первые минут десять мы беседуем о прошлом Голуэя, о том, что ждет этот город в будущем. Сейчас он переживает экономический спад, строительные организации, которые еще недавно активно здесь работали, разоряются.

— Ваш брат занимается фермерством? — спрашивает О’Рейли, ставя локти на стол.

— И очень успешно!

Рассказываю про ферму отца, который работал от зари до зари и едва сводил концы с концами.

— А вот у Деклана на тех же самых землях бизнес процветает. Он стал заниматься экологически чистым сельским хозяйством еще до того, как оно вошло в моду, и теперь на рынке его продукция считается лучшей. Они вдвоем создали на своей ферме нечто потрясающее.

— Похоже, вы очень гордитесь братом.

— Еще бы. — Я гляжу в окно: фотограф расставляет треногу, чтобы снять вид на залив. — Фил часто дразнил меня, говорил, что я боготворю брата, сделала из него кумира, а я и вправду боготворю его, потому что он, когда я была маленькая, заменил мне отца. Да и сейчас я им восхищаюсь.

— И вы хотите рассказать ему все, что с вами стряслось за последнее время?

— Да.

— Все без утайки?

— Про смерть Сэнди Стюарт он знает.

— А про остальное? — О’Рейли смотрит на меня с вызовом.

Я секунду молчу.

— А что остальное?

— Например, про соглашение, которое вы заключили с Кирсти.

Так. Кажется, я рано радовалась. Похоже, О’Рейли явился не ради моих красивых глаз, а по службе.

— Так вы притащились сюда поговорить про Кирсти?

— Нет. Не хотите о ней, и не надо.

Отворачиваюсь и гляжу в окно, давая понять, что тема закрыта. Но его запугать не так-то просто.

— Значит, она узнала ваш секрет? — (Смотрю на него и молчу.) — Ей, похоже, есть чем шантажировать вас, иначе зачем было приглашать ее в ресторан на обед с журналистом.

Приносят еду, мы откидываемся на спинки стульев, чтобы не мешать официантке расставлять тарелки. О’Рейли не спускает глаз с моего лица и ждет, что я отвечу. Беру нож и вилку, и вдруг я чувствую, что аппетит пропал напрочь. Чего не скажешь об инспекторе. Он с явным удовольствием уплетает свои мидии.

— Эдинбург — город маленький. Вчера вечером я отвозил младшую дочку домой, а у моей бывшей как раз был очередной званый вечер, и я случайно услышал, как говорили про вас. Там была и Кэрис Блейкмор, она кому-то рассказывала, что встречалась с вами и что вы ей все про себя рассказали. — Он смотрит на меня, ждет реакции. — Послушайте, я ведь сыщик. Я задаю вопросы. И не прошу за это прощения. — Он наклоняется ближе. — Роль будущего светила медицины играла Кирсти?

— Послушайте, я думала, вы прилетели сюда потому… — Господи, что я несу! — В полицейском участке я сказала вам все, а вы собрались предъявить мне официальное обвинение в том, что я вожу полицию за нос. Я принимаю это. Но добавить мне больше нечего.

— Даже без протокола?

— Да разве у вас бывает без протокола?

— Я могу забыть, что я полицейский. Честное слово. — Он кладет вилку и сцепляет перед собой пальцы.

Глаза его так близко, я невольно чувствую, насколько они обольстительны, кажется, я не выдержу и меня понесет… Я отодвигаюсь подальше от стола.

— Кстати, друзья зовут меня Шон.

— Знаю.

Чувствую, как сердце, словно птичка в грудной клетке, прыгает от счастья… Но и рассудка не теряю.

«Он хочет арестовать Кирсти, — нашептывает он мне. — Будь осторожна! Все это закончится для тебя очередной душевной травмой».

— Понимаете… Шон…

В бешеной схватке сердце и рассудок не хотят уступать друг другу, и я лихорадочно ищу компромисс.

— Перестаньте уже испытывать на мне свое обаяние и прочие мужские приемчики, — тихо говорю я. — Хотите мне понравиться? Если за этим стоит что-то еще, у вас ничего не выйдет.

— А я и в самом деле хочу вам понравиться. И за этим ничего больше не стоит, — невозмутимо отвечает он. — Думаете, я полетел бы на край света только затем, чтобы поговорить про Кирсти? Я примчался сюда, потому что вы мне нравитесь. И еще я подумал, что подальше от Эдинбурга нам будет проще разговаривать.

Сердце мое сразу тает, а рассудок вынужденно признает полное поражение… Помоги мне, Господи. Я уже надеюсь, что ему можно верить, что он не заставит меня страдать.

— Ну, хорошо, — медленно говорю я. — Я все скажу. Как человеку, а не полицейскому, договорились?

— Я внимательно слушаю.