Не возжелай мне зла

Ах, как хочется бросить ему прямо в лицо: «Упрямство? Что за чушь ты несешь?» Но я этого не делаю. Зато делаю глубокий вдох и думаю, прежде чем ответить. Неужели это и правда упрямство? И я подвергаю детей опасности? Фил с Эрикой живут в современной квартире в нескольких милях отсюда, в самом центре города. Для меня – будто у черта на куличках. Это значит, что я не смогу часто видеться с ними. В квартире для них есть отдельные комнаты, но Лорен, например, не хочет уезжать далеко от своих подружек. У Эрики сейчас годичный отпуск, она пишет докторскую, поэтому часто работает дома.

Я окидываю взглядом свой дом, слегка обветшалый. Собственно, это половина двухквартирного дома эдвардианской постройки. Пришлось-таки в него вложиться, привести в порядок, ведь дети хотели остаться в том же районе, где мы жили до развода, поэтому вариант переехать на окраину, чтобы выиграть в цене, не рассматривался. И хотя деньжат у нас было маловато, последние полгода каждый лишний цент мы тратили на дом. И теперь вот, когда поменяли замки и получили поддержку О’Рейли, я нисколько не сомневаюсь, что здесь, в собственном доме, в окружении привычных предметов, дети в полной безопасности.

– Нет, милый мой, это не упрямство, – отвечаю я. – Я, конечно, ценю твою заботу, но детям лучше будет, если они останутся со мной.

– И ты действительно думаешь, что им здесь ничто не угрожает?

– Я их мать, дорогой Фил. Ты что, в самом деле считаешь, что я позволила бы им остаться, если бы думала, что им угрожает опасность?

– Оливия.

Мы с бывшим мужем одновременно поворачиваем к Эрике головы, но она, как всегда, две секунды молчит, выдерживает паузу.

– Я уверена, что в глубине души… – Снова умолкает, и я считаю удары сердца. Раз… Два… – Вы согласны, что лучше будет для детей… если они поживут у нас.

– Нет, не согласна, – резко отвечаю я. – В глубине души я считаю, что лучшего места для моих детей, чем родительский дом, нет. Я по закону – главное лицо, осуществляющее уход за детьми, и здесь их дом.

На этих словах оба как по сигналу молча разворачиваются и идут прочь. Довольно красивая пара. Не очень красиво, правда, то, что, отойдя на несколько шагов, они начинают шептаться. Фил достает из кармана мобильник, тычет пальцем в кнопки. До слуха доносится имя О’Рейли, и мне становится ясно, что он надеется завербовать инспектора на свою сторону. Но я знаю, О’Рейли не считает, что нам здесь угрожает опасность, мы ведь приняли разумные меры предосторожности. Фил заканчивает переговоры, и парочка снова топает ко мне.

– Ну что, инспектор О’Рейли твоих опасений не разделяет?

Ребячество, конечно, но я снова считаю очки в нашей стычке.

Он, похоже, не обращает внимания.

– Мне кажется, сейчас самое время поговорить про лето.

– Хорошо, поговорим про лето, – киваю я.

– В свете последних событий я подумал, что разумно было бы поскорей увезти детей из Эдинбурга.

– Знаешь, на днях звонил Деклан. Моя мать ложится в больницу, и мне надо лететь в Ирландию.

– Когда?

– Через три недели. По времени как нельзя лучше. Как раз наступят летние каникулы.

– И ты хочешь взять с собой Робби и Лорен?

– Конечно, – пожимаю я плечами. – Им там очень нравится. Ты сам знаешь.

– А я надеялся, в этом году они поедут куда-нибудь со мной.

– Нас не будет всего две недели. Потом я выйду на работу, так что остальное лето твое, пользуйся.

– Я хотел бы увезти их, как только закончатся занятия. И… на все лето.

– Что? Да кто ж тебе даст двухмесячный отпуск?

– Есть такой вариант… – Он смотрит на Эрику, а она так и сияет, на лице совершенно блаженная улыбка. – Мы хотим отвезти их к родителям Эрики. В Баварию. Лорен могла бы заняться верховой ездой. Ей всегда хотелось научиться ездить на лошади. А Робби будет ловить рыбу, кататься на лодке, гонять на водных лыжах.

– Для детей это просто чудесное место, – вставляет Эрика, обрушивая всю мощь своей улыбки на меня.

– Заведи своих детей и вози куда хочешь, – говорю я сквозь зубы.

Эрика не слышит, но Фил слышит прекрасно, и лицо его вытягивается.

– Простите, что? – наклоняется ко мне Эрика, скаля длинные лошадиные зубы. – Не поняла, что вы сказали?

– Я сказала…

– Эрика, дорогая… – прерывает меня Фил, становясь между нами. – Прошу тебя, посиди немного в машине.

– Хорошо, милый.

Отворачиваюсь, не хочу смотреть, как они целуются. Интересно, долго будет длиться это бесстыдство на виду у всех.

– Ты же знаешь, мы с Эрикой любим друг друга, – бормочет Фил, провожая взглядом подругу. – И давно пора уже с этим смириться.

– Учитывая все обстоятельства, у меня неплохо получается, как видишь.

Он пристально смотрит мне в лицо:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Посторонний наблюдатель, глядя, как вы то и дело лижетесь при мне, мог бы сказать, что вы это делаете нарочно, чтобы утереть мне нос. – Я корчу презрительное лицо, машу рукой. – Может, хватит демонстрировать ваши поцелуйчики, посмотрите, мол, как мы любим, как мы обожаем друг друга. Лично мне на это совершенно наплевать.

– По-твоему, я задеваю твои чувства?

– Вот именно.

– Но я-то в чем тут виноват?