Не возжелай

Брелок с тревожной кнопкой лежал на тумбочке, Дорофей смахнул его. Только тогда Краков открыл глаза. И уставился на Дорофея.

— Тсс! — палец левой руки Дорофей приложил к губам, а с правой — ударил.

Голова у Кракова большая, репа откормленная, кость крепкая. Боль от удара прострелила руку до самой ключицы. Но тем не менее Краков ушел в нокаут.

А с его женой справился Уголек. Влепил ей пощечину, чтобы не орала, уложил на живот, заломил руки за спину.

Связали и Кракова.

— Чего вы хотите? — проклиная себя за халатность, спросил терпила.

Краков занимался контрабандой: сигареты, спиртное, сильнодействующие лекарства. На этом деле он очень хорошо поднялся, поэтому мог позволить себе серьезную охрану. А понадеялся на «авось» и на крепкий высокий забор с колючей проволокой… Впрочем, Дорофей мог бы утешить мужика. Он мог бы сказать, что против него бессильна любая охрана. Но как-то глупо хвастаться в час ночи…

— Дочь вернуть хотим.

— Риту?! Она с вами?

— С нами. Надувной куклой будет.

— Что?

— Надувать, говорю, ее будем. Если сейф не откроешь.

Рита рассказала про сейф все, что знала. Осталось узнать только код, который Краков держал в секрете от дочери.

— Какой сейф?

— Мохнатый!..

Он схватил Кракова за руки, потянул за собой. Уголек и Дольник присоединились к нему, а Гашиш остался следить за бабой.

Кракова затащили в кабинет, Дорофей отодвинул шкаф, за которым действительно находился сейф — намертво вмурованный в стену, с бронированной дверцей.

— Теперь ты веришь, что Рита у нас? — спросил Дорофей.

— Она вам рассказала?

— А куда ей деваться? Тут одно из двух: или рассказать, или на круг… Ты бы что выбрал?

— Ну, вы же нет…

— Нет. Но будет да. Если не назовешь цифры.

— Но я не могу назвать…

— Будем хороводить, пока твоя Рита не отдаст концы. И останешься ты, мужик, без дочери…

— А если ее нет у вас?

Дорофей глянул на Дольника, тот подошел к телефону, набрал номер. Мобильник Риты был уже включен, Сантик передал ей трубу. А Дольник передал трубку Кракову.

— Рита!

Рита просила, умоляла спасти ее, в конце концов отцовское сердце дрогнуло. Краков согласился назвать заветные цифры.

— Рита сказала, что договорилась с вами. — Он смотрел на Дорофея, умоляя о пощаде. — Сто тысяч долларов!

— Сто тысяч и возьмем.

Краков сказал код, Дорофей вскрыл сейф, а там деньги — пачка на пачке, и все в стодолларовых купюрах.

— Да здесь миллионы! — взвыл от восторга Уголек.

Но проза жизни оказалась куда скромней, чем хотелось бы. Пачек было чуть больше сорока, а не сто или даже двести. Но у Дорофея и от этого пошла кругом голова. Он сгреб в сумку всю долларовую наличность. Туда же отправились и «котлетки» с тысячными купюрами. Рубли не могли быть лишними.

— Но вы же обещали!

— Здесь ровно сто тысяч… марсианских долларов!.. Уходим!

Дорофею не нравился провод, от замка входящий в стену. Хорошо, если это всего лишь электропитание. А если это связь с пультом охраны? Где-то он слышал про хитрые коды, которые, открывая замок, подают еще и сигнал об опасности. Хитрые коды, но не обманные. Какой может быть обман, если добыча уже в руках?.. Если, конечно, деньги не фальшивые. Может, это контрабанда такая…

Впрочем, некогда уже было выяснять происхождение денег. Дорофей достал пистолет и направил его на Кракова. Он всем своим видом давал понять, что выстрелит. Краков зажмурил глаза.

— Не-ет!

— Заявишь в ментовку, точно грохну! — на ходу крикнул Дорофей.

Не успели они выйти из дома, как за воротами послышался шум. Подъехала машина, открылась калитка, но к этому времени Дорофей был уж глубоко в темноте. Забор не стал для них препятствием, путь к машине не занял много времени. И Сантик с Ритой был на месте.

Дорофей с ходу достал нож, размахнулся, будто собирался ударить Риту, но всего лишь срезал веревки с ее ног. А руки развязывать не стал. И кляп изо рта не вытащил.

— Будешь языком трепать, мы еще встретимся.

Дорофей вытащил Риту из машины, столкнул на землю. И пока она поднималась, занял свое место.

— Рвем на Москву! — нарочно громко сказал он.

Рита, конечно же, молчать не станет, она расскажет все. И про Москву не забудет.

Но Дорофей туда не собирается. Он возвращается в Алтанайск. Чтобы снова поставить там всех на уши. И очень скоро его именем будут пугать не только детей, но и взрослых.

* * *

Жак лежал с открытыми глазами. Лицо каменное, взгляд неподвижный, тело безжизненное.

— Жак! — Зоя не знала, что и думать.

То ли Жак умер, то ли пришел в себя.

— Жак, ты меня слышишь? — Она взяла его за руку.

Но Жак даже не шелохнулся. И взгляд как был, так и остался стеклянным. Но почему тогда на мониторе пульсирует линия жизни? Почему считывается пульс?

— Жак, если ты меня разыгрываешь, я тебя знать не знаю.

Взгляд вдруг ожил, щека дернулась, губы тронула улыбка.

— Жак, ты скотина!

Жак попытался улыбнуться еще шире, но по лицу пробежала судорога, и глаза закрылись. А линия жизни пошла на затухание.

— Врача! — заорала Зоя.

Дверь открылась, в палату вбежала медсестра, тут же появился врач. Зою выставили из палаты, и она опустилась на скамью, на которой только что сидел охранник.