Не время для человечности

Оказалось, что этот второй двор – просто та часть основного, которая раньше была перегорожена заглушками и заставлена строительными лесами. Теперь на их месте находилась такая же сетка, что отделяла основной двор от небольшого пятачка проходной, которая была между входом-аркой и тамбуром в самом здании. Этот дворик был размером с четверть основного, и принципиально отличался только отсутствием веранды, сцены и вышки, все остальные элементы, вроде бобин и лестницы-амфитеатра были на месте. Единственная необычная находка, однако, делающая место очень интересным – у дворика была своеобразная крыша в виде деревянной решетки на высоте трех-четырех метров, с которой свисали желтые и красные побеги какого-то вьющегося растения. Таким образом все пространство становилось похоже на очень большую беседку.

Я занял положение полулежа на краю третьей и самой широкой ступеньки лестницы, опершись спиной о стену кирпички. Допивая виски, я неторопливо оглядывал двор, наблюдая за людьми и высматривая, нет ли тут Алисы. Пока не было, так что я прикрыл глаза и позволил себе ненадолго причилить, лениво провожая взглядом людей, что входили и выходили, перемещались от столов к лестнице, между столами и по всему дворику. Это место мне нравилось даже больше основного двора. Хотя места было меньше, эта решетчатая крыша и лианы здорово работали на атмосферу.

Алиса пришла через несколько минут, сразу меня заметила и села рядом. Начала рассказывать, как одной девчонке из ее компании стало плохо, и они выводили ее на улицу, а ее парень бегал вокруг и психовал – короче, она за двадцать минут успела перенервничать, и сейчас было бы здорово просто посидеть. Я был не против, и рассказал про Лекса и Фай. К моему удивлению, Алиса приняла сторону Эла и посочувствовала ему. Мы еще какое-то время бродили вокруг темы сложности отношений, и она призналась, что ее немного пугает вся серьезность и драма, которую люди вкладывают в это, а я в порыве искренности рассказал, что сам когда-то любил излишне драматизировать, но недавно прошел это. Потом я зачем-то говорил о том, как сложно устроены люди, частично пересказывая свои размышления из фастфуда перед движем, частично – просто занимаясь пустой софистикой, но Алиса внимательно и с интересом слушала, а потом поежилась от холода (еще бы – в таком-то платье), но вместо того, чтобы предложить пойти внутрь, прижалась к моему боку и положила голову на плечо. Толстовка, по ее словам, и правда оказалась теплой, и я для верности приобнял Алису. Я уже успел забыть, что девушки – они ведь тоже мягкие и теплые, когда их обнимаешь. Все это напомнило мне еще один период из наших походов на сейшены – тогда это в основном были рейвы – начало осени моего третьего курса, когда мы с Лексом и Куртом открыли для остальных эйфы, с которыми любой движ воспринимался совсем иначе, и даже сейчас я скучал по этим ощущениям. Эйфы я забросил, когда мы расстались с Минс, и до недавних пор мысль о них ассоциировалась с ней. Но сегодня я выкинул конверт, и вспоминать стало куда легче, так что я рассказал Алисе и о той осени, а она улыбалась и то и дело вставляла комментарии, что у нее все было очень похоже, только зимой. Еще сказала, что эта тема ей кое о чем напомнила, но расскажет она об этом позже.

Не знаю, сколько на самом деле прошло времени, по мнению часов – минут пятнадцать, по ощущениям – одновременно и больше, и меньше. В какой-то момент Алиса даже начала клевать носом.

– Эй, ты чего, засыпаешь?

Она покачала головой.

– Нет, просто очень все мягко и… грустно как-то. Тягуче.

– Как будто и правда что-то съели, а?

– Ага, очень похоже.

– Давай взбодримся, потому что, если ты заснешь, засну и я, и мы тут замерзнем нафиг, и наши гениальные диалоги никто не допишет.

Алиса засмеялась и потянулась.

– Ладно, пошли. Разгоним кровушку!

Мы вышли из дворика, и Алиса потянула меня в третий зал. Да, наверное, там музыка сейчас больше всего подходила под настроение. Я, конечно, понимал, что хочу слишком многого, но было бы неплохо какой-нибудь медляк. Мы лавировали сквозь толпу – людей меньше не становилось, они только недавно закончили прибывать. Алиса с удивительной ловкостью находила зазоры в людском потоке, и мы довольно быстро миновали коридор, оказавшись в третьем зале.

Мы выбрались в самый центр, ближе к диджейке на небольшой сцене. Медляка не было, но был какой-то хороший ремикс на “Missing”, одновременно и движовый, и мелодичный, что нечасто встретишь на мероприятиях такого формата. Я заметил Лекса и Фай у стены, среди сидящих, восстанавливающих силы на невысоком подъеме людей. Эл сидел и что-то говорил, а Фай, уперев ноги в пол, лежала у него на коленях и потягивала что-то из стакана через трубочку. Я улыбнулся и отвел взгляд. Ох и долго же они к этому шли…