Не время для героев

— Колдун один… с подмастерьем у нас годков пять тому гостевали… напился он… да и полез к Анэсе… А она ему иголку в причинное место да и всадила… Долго мучился… колдовал над промежностью… а потом и навел на внученьку порчу… Мы из деревни и ушли в лес из-за ей…

Бабка зашлась плачем.

— Имя колдуна! — крикнул Жека. — Тебе известно имя?!

Старуха всхлипнула и уставилась на мага.

— Подмастерье звал его мастер Иттис. Как счас помню…

Жендальф скривился, махнул Топольскому, все еще державшего оборотня за шею:

— Слезай, теперь не убежит, — Олег нехотя разомкнул хватку, спрыгнул на мокрую от росы и волчьей крови траву.

— Не губите, господин чароплет, молю…

— Не убью… — глухо сказал волшебник, опустившись перед замершим на дыбах волколаком, и принялся чертить концом посоха странные символы на проплешине. Вычурные знаки засветились голубоватым светом. Закончив, Жека отступил на шаг и коснулся палицей самой яркой закорючки в кругу других, и медленно повел тростью вверх. Горящие на земле знаки оторвались от земли, заколыхались, следуя воле волшебника, повисли причудливой вязью в воздухе. Маг выбросил палицу вперед и колдовское клеймо легло на волчью грудь. В воздухе запахло паленой шерстью. Бабка всплеснула руками, вновь зарыдала.

Массивные передние лапы зверя дрогнули, выгибаясь, хрустнули суставы. Когти удлинились, преображаясь в пальцы, вытянутое туловище съежилось, шея и морда втянулись…

Постепенно лик волка отступал, обнажая белое тело юной девушки. Когда обращение завершилось, Анэся обмякла и повалилась на землю.

Волшебник устало сгорбился, и поплелся к избе.

— Что-то притомился я, — буркнул он. — Пойду спать.

Ночной лес тихо шумел. Чуть в стороне от троицы друзей ревела бабушка. Где-то в чаще тревожно ухал филин.

— А я все думаю: как это бабка по лесу зайцев ловит, а оно оказывается вон как, — миролюбиво сказал Черкашин, сунув руки в карманы штанов. — Расходимся, господа. Здесь и без нас разберутся, — Нео кивнул на счастливую бабушку и пришедшую в себя внучку.

* * *

На следующее утро хозяйка накормила своих гостей вкусным завтраком. На столе восхитительно благоухала перепелиная яичница с салом, твердый козий сыр, большой каравай хлеба, и конечно, вчерашний кролик. Несмотря на гастрономическую простоту, друзья понимали, что для бабушки с внучкой — это сравни пиру.

Кушали немного, скромно, дабы не объедать хозяев. После плотного завтрака, который пропустил только Олег, друзья вышли покурить в свежее утро. Затем Миххик расспросил, где находится ближайшее селение — нужно было запастись кровью для Топольского. После вчерашней схватки вампир выглядел изможденным, он изрядно побледнел. Старушка рассказала, что на севере, в полутора днях пути, лежит городишко Вильйон. Она объяснила, где нужно свернуть с тракта, чтобы выйти к нему.

К обеду друзья принялись собирать вещи. Анэся с бабушкой набрали большую котомку съестного и бурдюк воды. Сердечно распрощавшись с милыми гостями, старушка со слезами на глазах крепко обняла каждого мужчину, и путники двинулись в дорогу.

Топольский вяло переставлял ноги в хвосте отряда.

— Ты че киснешь, Дракулыч? — толкнул его в плечо Нео.

Олег даже не взглянул на Черкашина, продолжая мерно шагать.

— Сил не рассчитал, — ответил за вампира Миххик. — Истощение. — Савельев обернулся к Топольскому, спросил: — Держишься?

Олег кивнул, сказал тихо:

— Еще денек, думаю, протяну.

— Ты вообще, любую кровищу пьешь? — поинтересовался Максим.

Топольский с кряхтением, переступил через массивное корневище дуба.

— Почти, — ответил он. — Кровь оборотней и черных кошек не годится…

— Есть особые предпочтения? — уточнил Нео.

Топольский вымученно, но очень выразительно улыбнулся.

— Кстати, о перевертышах, — сказал Миххик, — Не пойму, отчего меч не пробил шкуру зверя? Клинок не идеальный, но достаточно острый.

— Порождения тьмы, — сухим бесцветным голосом заговорил Топольский, — уязвимы только перед серебряным оружием…

Нео хмыкнул:

— А как же тебе удалось оборотню бочину порвать?

Топольский уточнил:

— Или себе подобными, детьми ночи.

Шли до самого вечера, пока на исходе дня не нашлось подходящее перелесье для стоянки. Нео и Жека отправились собирать дрова для костра, Миххик раскладывал вещи, Олег привалился спиной к стволу раскидистого ясеня. Вампир заметно исхудал, щеки втянулись, глаза ввались.

Когда запылал огонь, друзья, наконец, принялись за ужин. На лес опустилась ночь. Нео ел острый козий сыр с хлебом и поглядывал на Топольского, все так же сидевшего под деревом.

— Кровосос вообще завял, — сказал Черкашин хмуро.

Миххик вытер рукавом маслянистые губы после сала, обратив внимание как часто, точно в лихорадке, вздымалась грудь вампира.

— Плохи дела, — заметил Жека, откладывая горбушку хлеба. Он поднялся, подошел к Олегу. — Ты как? — спросил маг, сам понимая, что вопрос глупый. Топольского била дрожь. Он сцепил ладони, пряча пальцы, но было видно, как обострились их кончики. Из приоткрытого рта, торчали клыки.

— Голод, — сказал Миххик, подойдя. Топольский, словно в подтверждение его слов, дернулся, и выбросил руку, точно норовя схватить кого-то из друзей.