Не время для героев

Перед ним, на пригорке, стояла косая хижина из почерневших от влаги и времени бревен. Высоты в ней было метра два с лишком, шагов десять в длину и пять в ширину. На крыше толстым слоем лежал зеленый ковер мха. Окон не было. За хижиной тянулись болота. Водяные проплешины мутно поблескивали в опустившихся сумерках.

Жека вздохнул:

— Ну, не пять звезд, но лучше, чем под открытым небом.

— Ага, — скептически отозвался Макс. — Как же. Сейчас дверь откроешь, а оттуда какая-нибудь гадость и выскочит.

Миххик осторожно потянул за медную ручку щелистой двери. Внутри было темно. Он прищурился, всматриваясь глубину хижины. Никто выскакивать не спешил.

— Вроде пусто, — сообщил Миххик.

Жендальф взмахнул посохом, зажигая огонек над головой, и тот медленно поплыл внутрь лачуги, разгоняя плотную темноту. Белый свет обнажил единственную пустую комнату. С правой стороны имелся стол и два кривых стула, в другом конце — выложенная из глины печка, рядом — сухие, давно наколотые дрова и горстка хвороста. В дальнем левом углу стоял длинный деревянный ящик без замка, рядом были свалены какие-то тряпки.

Дождь усилился, деревья зашумели под налетевшим ветром.

Четверка вошла внутрь.

Разложив вещи и осмотревшись, товарищи принялись обустраиваться на ночлег. Савельев загрузил дровами печку, Жека разжег ее. Черкашин не удержался от соблазна и перелопатил весь хлам в ящике. Ничего ценного там не оказалось: мотки старой толстой лески и прочие рыболовные снасти, ржавые ножи, оловянные ложки и мелкий домашний скарб. Топольский вытер слежавшуюся пыль со стола, разложил припасы еды и питья. Жека что-то наколдовал, и воздух в лачуге посвежел — исчез тяжелый запах плесени и прелой древесины.

Когда в хижине потеплело, друзья разделили скромный ужин. Олег, разумеется, пил свиную кровь из глиняной бутыли, которую купил, покидая Вильйон. Поев, мужчины расстелили плащи и накидки для сна.

* * *

— Волшбун?

— М? — Жека приоткрыл один глаз.

— А можешь телик наколдовать? Небольшой, дюймов на сорок. Сериальчиков бы посмотрели. — Черкашин растянулся на подстилке средь комнаты, и глядел в темноту.

— Вот зачем ты так? — с негодованием отозвался волшебник, устроившийся под стеной. — Только начал подозревать, что в твоей голове есть зачатки разума, а ты…

Черкашин перевернулся на бок.

— Да не спится что-то, — сказал он.

— Мультиков посмотри, — посоветовал ему Топольский с другого конца лачуги.

— Рассказал на свою голову, — буркнул Максим.

— Давайте уже спать, — прогудел Савельев.

Некоторое время было тихо, затем Нео спросил:

— Завтра-то что?

— Отоспимся и в дорогу, — сказал Жека. — Надо в город попасть.

— А смысл? — кисло спросил Черкашин.

— Олега кормить ты будешь? — спросил Савельев.

Нео вздохнул, сказал ворчливо:

— Опять кровохлеб отметился… А я предупреждал…

— Ну, если горишь желанием спать на голой земле, просыпаться от каждого шороха, растягивать и так скудные запасы провизии, месить ногами грязь — то пожалуйста, — предложил Топольский.

— Спасибо, Олежа. Прям глаза открыл. Что б я без тебя делал! — сердечно ответил Максим. — Ах, да. Ничего бы не делал. Жил спокойно.

— Всегда пожалуйста, обращайся, — ответил вампир.

— Спите, — буркнул Миххик, кутаясь в худую накидку. — Утро вечера мудренее.

* * *

Поплавок мерно качался в окошке темной воды меж листьев кувшинок. Над болотом висел сизый полог жиденького тумана, было сыро и зябко. Сладко пахло цветом водяных лилий и вереска.

Нео поежился, втянул голову в ворот плаща и надвинул капюшон. Жека сидел рядом, на той же разлогой коряге и курил трубку, умиротворенно глядя на едва движимую поверхность воды. С обеих сторон мягко шумели заросли осоки и камыша. Иногда тишину над болотом нарушал крик ранней птицы, слышался плеск крупной рыбы в заводях.

Максим шмыгнул носом, достал трубку и протянул волшебнику. Маг щелкнул пальцами, из чашечки люльки потянулся ароматный дымок.

— Я в детстве с батей любил на рыбалку ездить, — сказал Евгений, прикусив мундштук. — С друзьями тоже нормально, но с отцом почему-то нравилось больше. Мы тогда в пригороде жили, в округе много озер было. Луга, раздолье, разливы по весне… Красота.

— Почему — было? — прогнусавил Черкашин, выпуская дым.

Жека поджал губы.

— Коттеджами застроили, — просто ответил он.

— А я вот рыбалку не люблю, — сказал Черкашин, морщась и всматриваясь в утренний полумрак, туда, где торчал поплавок. — Не понимаю, если честно.

Маг удивленно посмотрел на товарища.

— Чего ж ты меня потащил сюда спозаранку?

Нео качнул головой.

— Бессонница одолела, а в ящике снастей полно, удилище под потолком висело. Вон черви после дождя какие жирные повыползали. Да и пожрать, может, что-нибудь словим.

Помолчали.

— Я шаурму люблю, — вдруг сказал Черкашин, будто отвечая взаимностью на откровение. — С курицей. Только, чтоб огурчик свежий был, а не соленый. С капустой молоденькой, сочной, хрустящей. И соус чесночный, нежный…

Жека вздохнул, сглотнул, в желудке предательски засосало.

— Молчи, — мягко сказал волшебник. — Есть хочется.

Нео вытер нос, всматриваясь в окошко с поплавком:

— Кажись, клюет, — он отбросил капюшон.