Не время для нежности

Юстина смотрела во все глаза. Чувствуя, как медленно, но верно брови ползут на лоб, она с интересом наблюдала за происходящим. Во-первых: кем бы ни был прятавшийся на крыше магазинчика человек — ему удалось удивить и, так уж и быть — призналась она себе честно, восхитить девушку. Еще никому и никогда, кроме избранных сестер Чулушты, не удавалось скрыться от ее внимательного взгляда. Во-вторых: закрались сомнения. А не ее ли человека повела стража — только иной, не предусмотренной планом дорогой.

Лориани решил перестраховаться: нанял другого исполнителя для важного дела, а ее оставил на заклание?.. Нет. Не настолько он глуп, чтобы подставляться перед Тысячеглавой дважды и собственноручно подписывать себе смертный приговор. Он хитер, но не туп, как пробка.

Тогда отчего же ведомый стражей так похож на ее цель?

Она не видела лица, фигуру скрывал мешковатый обвисший балахон. Но Юстина чувствовала близость, которая возникала каждый раз между ней и заказом, как называла их девушка: все равно, какое действие предстояло совершить — спасти или уничтожить. Эту способность с благословением подарила ей Мама.

И ощущение росло по мере приближения процессии.

Все же девушка решила не спешить и обождать еще немного. В конце концов, приговоренных было трое. Стражники могли вести другого, тогда неудивительно, что она почувствовала знакомое щемящее тепло в груди. Их связывала идея!

Она пропустила момент, когда прятавшийся над скобяным магазинчиком мужчина в широкополой шляпе сбросил заряды — с улицы Ясеней донеслись два негромких хлопка. Мостовая около солдат подернулась зеленоватым туманом.

Пара воинов успела отскочить назад, но остальные попадали замертво, исчезая в колышущемся болотного цвета облаке.

Летели зеленые искры. Ядовитый туман рос в размерах, отрезая путь отступившим. Выставив вперед оружие, и затравленно озираясь по сторонам, солдаты пытались докричаться до сослуживцев.

До нее доходили слухи об изобретенном алхимиками сонном газе, однако в действии его девушка еще ни разу не видела.

Человек бесстрашно спрыгнул вниз. Прорвав навес над входом, приземлился на мостовую. «Сущий дуболом», — усмехнулась Юстина. Вновь хихикнула про себя, когда тот, поддерживая штаны, будто боясь лишиться их и тем самым оконфузиться, слегка пригнулся и нырнул в бурлящее облако.

«Это не спонтанная акция, к нападению он явно готовился, — пронеслась мысль. — Но как же топорно все обставлено!» Девушка покачала головой.

В этот момент на Дубовой открылись ворота постоялого двора. И точно такой же конвой в белых шишаках и панцирях повел вдоль домов метущийся полами по пыльной мостовой обвисший шерстяной балахон.

Девушка просияла — не обманул Выворотень!

Забыв о потасовке на соседней улице, Юстина дождалась, пока замыкающие группу воины не поравняются с ней, а потом что есть мочи дунула в свисток, который все время висел на шее. Серия звуковых импульсов, неслышных человеческому уху, но ощутимая животными — пара матерых дворовых котов с мявом прыснула с чердака соседнего дома — ушла в сторону водонапорной башни.

Расчет был на то, что хлопок в основании цистерны и как следствие повреждение водонапорных труб отвлечет ненадолго стражников. Быть может, часть из них рванет к башне, облегчив Юстине задачу… Но вопреки ожиданию, этого не произошло. То ли сигнал послала недостаточно сильный, то ли детонатор дал сбой. Дунула еще раз — с таким же успехом она могла бы попытаться проломить головой гранитную кладку…

Ударить нужно было сейчас, более удобного случая у нее не будет. Прокляв Кариссая с Ирхаем вместе взятых, и свою доверчивость — тоже, она по-кошачьи мягко и быстро спустилась скрытой от глаз воинов стеной. Выглянула на мгновение — последний из них находился в десятке метров.

А ведь так хотелось обойтись без лишних жертв!..

Поправив маску на лице и, вынув клинки из ножен, росчерком молнии бросилась к конвою. Закружилась рядом песчаным вихрем.

Засверкали в безумном танце гнутые лезвия клинков; заскрипел, рассыпаясь на лоскуты от ударов заговоренной стали, выбеленный доспех. Двое замыкающих, не успев ничего понять, упали, не проронив и звука. Остальные услышали. Обернулись, выхватывая мечи. С десяток оскаленных рычащих ртов и девятнадцать бешеных глаз направились на Юстину. Не мешкая, она ударила эфесом в лоб ближайшего — с повязкой поперек лица, отправляя его в забытие. На один обозленный глаз стало меньше.

Стоявшие на ногах воины обступили ее полукругом, норовясь прижать к стене. Человек в шерстяном балахоне присел на корточки, укрыв голову руками. О побеге он даже не помышлял. Да и не удастся ему, изможденному тюремной диетой, далеко уйти. Догонят и наподдают для острастки.

Прищурившись, не дожидаясь, когда сомкнется ряд воинов, Юстина сделала выпад; потом, без паузы, второй. Взвихрилась, отбивая запоздалые удары. Зацепила кого-то… Еще трое выбыли из схватки, не способные вести бой.