Не время для славы

Во главе стола сидел Христофор Мао, и Аргунову сразу бросилось в глаза, что за его спиной больше нет ни портрета Джамала, ни портрета Заура.

– Нас предали, – орал Мао, – у них есть все! Гранатометы, БТРы, даже артиллерия!

– Только после пяти часов ожесточенных боев и мощной артподготовки нам удалось прорваться на помощь нашим частям возле Дома на Холме, – заорал Лихой.

– Мы сражаемся не с боевиками! – кричал Мао, – мы сражаемся с настоящей армией! Армией, которая уничтожила наших солдат артиллерийским огнем! Как вы могли проморгать это? А? Как?

Мао обращался к начальнику УФСБ республики, и тот стоял, потупив глаза.

– Отряд сержанта Зыкова напоролся на две тысячи боевиков! В Куршах были три тысячи! Они спустились с гор и ударили нам в тыл! Это международный заговор!

– Какой к черту заговор, – заорал Аргунов. – Где ты видел в горах три тысячи боевиков? Да ты представляешь, сколько они насрут на тропе? Мы их с трех километров унюхаем!

В кабинете воцарилась мертвая тишина, и в этой тишине Мао поднял голову.

– Кто это? – сказал новый хозяин республики, и его голос звучал странным, звенящим фальцетом. – Что это?

– Никаких трех тысяч боевиков в городе нет, – спокойно ответил полковник Аргунов. – Ни один из отрядов боевиков не в состоянии провести крупную войсковую операцию. Если люди, которыми никто не командует, и которые в большинстве своем обладают нулевой выучкой, посмотрели по телевизору, где стоят наши танки, и стянулись к ним пострелять из автоматов, это еще не повод обзывать это кольцом окружения и сносить город артиллерийским огнем.

Кто-то из генералов рассмеялся. Пылающее небо в телевизоре мигнуло и сменилось лицом Христофора Мао.

Жуткая улыбка перекосила рот нового хозяина республики. Он неторопливо выбрался из-за стола и подошел к Аргунову. Полковник ждал. Мао вдруг стал говорить тихо-тихо, чуть вытягивая голову и, казалось, заглядывая собеседнику под веки.

– То, что все здесь в республике делались на иностранные деньги, – сказал Мао, – это факт. Этот завод делался на иностранные деньги. Это медицинский факт. И ваши сведения о боевиках, полковник, давно устарели. Подразделения АТЦ встали на сторону боевиков. Иностранные наемники, завезенные в горы, сражаются вместе с боевиками. О каких двух сотнях боевиков вы можете говорить, когда наши войска, – наши войска! – в центре города были заманены в ловушку. Когда по ним работал «Град» со «Снегиря»!

– Да? – сказал Аргунов, – а по кому работала артподготовка Лихого?

– По боевикам, – отчеканил Мао, – после того, как международные террористы, щедро снабжаемые иностранной военщиной, стерли с лица земли Дом Правительства и оборонявшие его войска, мы нанесли сокрушительный ответный удар. Мощным ударом мы прорвали кольцо окружения, вышли на помощь нашим силам, зажатым в ловушке, перемалываемым беспощадным огнем!

«Господи боже мой, – подумал Аргунов, – да он верит в то, что говорит».

– Я был на «Снегире», – ответил Аргунов. – Я видел все. Наши «Грады» стреляли по Дому на Холме, потому что те, кого ты посылал на выручку Донгарю, испугались идти в город и решили уничтожить и своих, и чужих.

– Арестуйте его, – распорядился Мао, – он подкуплен террористами.

– Твой «Град» стреляли по Дому на Холме. И по мне.

Аргунов в ошеломлении обернулся.

На пороге комнаты стоял Семен Забельцын.

* * *

В то, что Забельцын побывал под огнем системы залпового огня, или в аду, или в каком-то другом похожем местечке, поверить было несложно. Светлый костюм превратился в лохмотья; русые волосы слиплись в колтун, и руки его были по локоть в крови, а брюки – по колено в солярке, грязи и моче, и когда Забельцын сделал шаг в комнату, за его спиной Аргунов увидел стремительный силуэт Джамала.

Джамалудин подошел к Мао, размахнулся, и засадил ему кулаком в челюсть. Мао рухнул, и Джамал ударил его снова, носком ботинка по почкам.

– Джамал, – закричал Мао, – не надо! Я все расскажу! Ты знаешь, кто убил Заура? Ты знаешь, кто приказал начать эту войну? Ты…

Грохнул выстрел. Аргунов оглянулся и увидел, что генералы вокруг стола стоят, словно пленка, которая застыла на «стоп», а Семен Семенович опускает руку с маленьким игрушечным «марголиным», который, похоже, был у него с собой все время.

Аргунов поднял глаза и вдруг встретился взглядом с Джамалудином. Мгновение хозяин республики и полковник «Альфы» смотрели зрачок в зрачок, и Аргунов понимал, что взгляд его – как взгляд служебного пса, который все понимает и ничего не может сказать. Потом Джамалудин повернулся к Хагену, который стоял со стянутыми руками между двух безмолвных «альфовцев», и один из «альфовцев» вложил в руки Джамалу ключи от наручников.

И в ту же секунду, словно эхо от выстрела, этажом ниже завыла сирена, сигнализируя о несанкционированном доступе в систему безопасности завода.

* * *

Была уже половина восьмого, когда черный начальственный «мерс» остановился у второй проходной, которую охранял местный ОМОН совместно с контрактниками 694-го полка.