Не время для вечности (СИ)

Сейчас я бы многое отдал за то, чтобы просто иметь возможность спокойно сходить за хворостом и принести его своей доброй сестре. Ценить ее заботу и служение я начал совсем недавно.

Если бы я знал, какие потрясения ожидает весь мир в дальнейшем...

Но тогда я был совсем еще юнцом, и меня одинаково привлекало лазанье по деревьям, стрельба из лука и чтение санскрита. Все остальные обязанности, которые включали в себя помощь по дому в определенные дни, воспринимались мной как тяжкая провинность.

Но в тот день я все равно пошел за хворостом в лес и увидел, как вдалеке между деревьями мелькает цветное сари. Меня словно потянуло идти туда.

Выйдя на небольшую полянку, я увидел, что юная девушка нагнулась к земле, ища что-то в буйной траве. Ее тяжелая черная коса, обвитая золотым украшением и цветами, соскользнула со спины и прижалась к щеке.

Стан ее был тонок, на шее висела гирлянда из красных и белых цветов, которые опадали вниз, потревоженные быстрыми движениями рук.

Кончики ее пальцев были выкрашены в красный. Вдруг она заметила мой любопытный взгляд и, выпрямившись, посмотрела мне прямо в глаза. Ее сияющий зеленый взгляд привлек меня еще больше.

- Кто ты и что тут делаешь? - спросила прекрасная незнакомка, поправляя волосы.

- Я Джагай, живу тут, неподалеку. А сейчас просто собираю хворост, - я был немного смущен тем, что пошел за ней и был раскрыт.

- Понятно, а меня зовут Асури. Я тоже собирала хворост, но потеряла в траве свое кольцо. Вот ищу его. Может быть, ты мне поможешь? - Голос ее был мелодичен, и говорила она очень мягко.

Обрадованный благосклонностью и доверием девушки, я с радостью согласился и неожиданно быстро нашел колечко. Оно лежало на земле прямо рядом с ее изящной ступней. Она поблагодарила и улыбнулась чарующей улыбкой:

- Спасибо, Джагай. Теперь мне нужно идти: я уже долго гуляю и отец будет волноваться.

- Постой, пожалуйста, скажи, увидимся ли мы еще?

- Я живу за рекой. Если хочешь, то подходи завтра в полдень к мосту, там ты меня и встретишь.

Домой я возвращался погруженный в сладостные мысли о ней. Ее голос, движения, весь облик очаровал меня, а в сердце бушевал сладостный ураган. Я был так увлечен своими мыслями, что почти не набрал хвороста. Но даже бранившая меня сестра не смогла развеять чары, которыми я был околдован.

На следующий день я встретил ее у моста, и с тех пор мы стали встречаться почти каждый день. Если я не видел ее хотя бы день, то сильно тосковал.

Мы беззаботно бегали по лесу, ловя друг друга, а иногда просто сидели на лесной полянке, наслаждаясь окружающей безмятежностью и обществом друг друга.

Я соорудил качели, подвесив их к толстой ветви большого дерева, рядом с лесным прудом, со всех сторон плотно обросшим густой травой, и мы подолгу качались на них.

Однажды, находясь дома, я услышал странные звуки, доносящиеся с улицы.

Выглянув, я увидел, что всегда голубое, ясное небо затянуло серыми, тяжелыми тучами, в которых метались вспыхивающие тут и там паутины злых молний. В воздухе стояло предчувствие сильного дождя.

Мимо нашего дома пробежало несколько гиен. Все они издавали странные звуки.

Вдруг одна из них остановилась напротив меня, скрючила спину и с воем извергла пламя из окровавленной пасти. То же произошло и с тремя ее спутницами. Воя и поскуливая от боли, они пробежали дальше.

На землю стали падать первые крупные капли дождя, как вступительные ноты, предваряющие великую симфонию, и через мгновение полил ливень такой оглушительной силы, что казалось, будто он расколотит старенькую крышу и, прорвавшись внутрь, смоет меня, стоящего на пороге нашего старенького домика. Отец и сестра были в Городе.

Тогда я не знал, что это было начало долгого и тяжелого периода в истории Земли, когда начали проливаться кровавые дожди, животные изрыгали огонь из своих утроб, а домашний скот бился в агонии, словно зараженный бешенством.

С неба падали камни, а иногда даже большие валуны, давя все вокруг. Внезапно поднимались сильные ветра, превращаясь в ураганы и унося с собой целые деревни. Наша местность пока оставалась в стороне от этих ужасных явлений, но я все время переживал за Асури.

Отец рассказал, что беременность Дити вызывает эти ужасные явления и после рождения братьев-близнецов нам будет очень тяжело.

Идет уже пятидесятый год и скоро они появятся, сказал он.

Всегда, когда это было возможно, мы с Асури старались встречаться в лесу. Однажды я нашел в лесу подходящую ветку орешника и сказал ей:

- Я хочу вырезать из этой деревяшки амулет тебе на счастье. Что мне вырезать, Асури?

- Вырежи, пожалуйста, маленького львенка с гривой. Он будет всегда напоминать мне о тебе, - ответила она, и я, удобно усевшись на траву, стал аккуратно вырезать фигурку небольшим, но острым ножом. Когда львенок был готов, она прижала его к сердцу.

- Твой отец хотел, чтобы ты стал монахом, а ты встретил меня. И что ты теперь намерен делать?

- Расскажу все отцу, - увидев, что она недоверчиво улыбается, я добавил: - вот прямо сегодня расскажу ему, что хочу жениться на тебе. Я люблю тебя, моя милая Асури, и не могу жить без тебя.