Не время для вечности (СИ)

- Ну и перец в этих пирожках! - сказал он Лакшми, но вдруг почувствовал, что ее маленькая нежная ручка вытирает его лицо. Ее глаза выражали искреннее сострадание, словно она чувствовала боль, сжавшую сердце Ясона.

Некоторое время они так и сидели: Ясон смотрел в ее глаза и чувствовал, что его слезы высыхают. Казалось, будто на воспаленное сердце вылили мягкое прохладное масло.

Маленькая Лакшми улыбнулась и, отвернувшись к продавцу, сказала ему что-то на хинди. Он дал ей небольшой бумажный пакет, а Лакшми деловито упаковала оставшиеся самосы и сказала:

- Пойдем.

Они вышли из лавки и отправились вперед по дороге, пока не вышли к небольшому мосту, за которым начинался перекресток. Отсюда ходили автобусы в горные городки и деревушки, как объяснила Лакшми. Чуть дальше стоял столбик с надписью на хинди и большой черной цифрой 0.

Перегнувшись через перила мостика, девочка стала внимательно разглядывать что-то внизу.

Ясон тоже стал смотреть. В небольшой заводи, в прозрачной зеленоватой воде, окруженной гладкими камнями, плавали большие темные рыбы. Они чертили замысловатые траектории и постоянно перемещались, не оставаясь на одном месте. Рыбы были больше похожи на мультипликацию талантливого, но неизвестного аниматора, чем на живые создания.

- Смотри, эти рыбы не плачут, - все еще смотря вниз, сказала Лакшми.

Неожиданно на Ясона нахлынуло необъяснимое чувство, что он давно знает эту девочку, и ему показалось, что он больше понимает, о чем она говорит, не из ее слов.

Что-то сияющее стало вспыхивать и гаснуть во внутренней империи его сердца. Он увидел, что все рыбы замерли. Время остановилось.

Он хотел повернуть голову и посмотреть на Лакшми, но не смог сделать это. Ясон стал слышать ее голос, даже не понимая, на каком языке она с ним говорит.

Однако каждое слово он понимал очень отчетливо. Вместо не очень правильных английских фраз теперь лилась стройная и плавная речь:

- Ты снился мне много раз. И даже этот момент мне тоже снился. Мы с тобой в прошлой жизни были знакомы. И сейчас в сердце я знаю, что должна сказать тебе: все будет хорошо. Не надо плакать, Ясон.

'Однажды Божественный Герой принял облик гигантской рыбы. Во время вселенского потопа он спас великих мудрецов и Книгу Знаний'.

Ее голос стал нежным и бархатистым, совсем недетским. Голос вполз в Ясона, словно золотистая нить, и заплясал внутри. Перед глазами цветными пятнами расплывались блики солнца на застывшей глади воды внизу.

'Однажды великий демон сбросил Землю в нижнюю область Вселенной...'

- Скорбь уйдет, Ясон.

Эти слова вывели его из оцепенения. Остро захотелось индийских мандаринов. Индийцы называли их оранж: сладкие, сочные фрукты, с кучей скользких косточек.

Он посмотрел на девочку. Она стояла и так же смотрела вниз на рыб.

- Спасибо тебе, Лакшми, спасибо. Пойдем, купим оранж. Хочешь?

Лакшми засмеялась, глазки ее задорно блеснули:

- Мне пора к Ханде.

И вдруг, сунув Ясону пакетик с пирожками, она быстро побежала прочь. Глядя на ее быстро удаляющуюся фигурку, он медленно пошел обратно, размышляя о произошедшем. Купив в магазинчике на площади пару килограмм 'оранжей', он увидел Марка, который с улыбкой направился к нему.

- Привет! Слушай, сейчас у нас тут товарищ-буддист уезжает. Пойдем проводим?

Он приобнял Ясона за плечо и стал увлекать его с собой. Вскоре они оказались перед небольшим одноэтажным зданием, которое стояло неподалеку от главного гестхауса.

Внутрь вела двухстворчатая дверь с квадратными мутными стеклами и железными решетками.

- Похоже на больничный пункт, - сказал Ясон, когда они вошли внутрь, глядя на пол в черно-белую клетку и запертые двери, выкрашенные белым.

- Был. Сейчас Ханда, у которой ты снимаешь комнату, хозяйка этого здания. Она сдала комнату нашему другу, который любит уединение, но он уезжает.

- Вот здесь, слева, - Марк показал рукой направление.

Большой холл переходил в узкий коридор. Они свернули влево, и Марк постучался в первую же дверь.

- Заходите, не заперто, - сказал по-английски кто-то, но Ясон сразу понял, что это русский.

Марк повернул ручку и открыл дверь, с которой вниз посыпалась белая краска.

В небольшой комнате, на кровати у окна, сидел очень худой человек. Рядом, на полу, возвышался большой туристический рюкзак. Справа стоял длинный стол, тянувшийся до другой стены. На нем лежали какие-то вещи и кухонная утварь.

- Все, Марк, друг мой, уезжаю, - сказал он не глядя на Ясона. - Хочу только, чтобы в эту комнату кто-нибудь въехал. У меня тут все есть. Плитка, посуда.

Марк показал на Ясона:

- Вот ему предложи, Борис. Это Ясон, он хороший парень. Снимает комнату в хозяйском доме.

Только сейчас Борис поднял глаза на Ясона. Он был немного странный, погруженный в себя. Его глаза смотрели, но не вглядывались. И сам он был весь высохший, словно неизвестная внутренняя болезнь подтачивала его изнутри.

Позже Марк расскажет, что Борис - любитель аскез. Почти ничего не ест и не пьет, целыми днями напролет пребывая в медитации.

- Будешь жить здесь, Ясон? - спросил Борис, снова скользнув по нему невнимательным взглядом.