Не время для вечности (СИ)

Дома Ясон быстро скинул одежду, вымылся под душем, стараясь не мочить повязку на запястье. Затем переоделся в чистое, достал из рюкзака книгу и положил на стол.

Сначала он хотел посмотреть отснятый накануне материал.

Карта памяти милостиво отдала снимки компьютеру. На первом кадре был мужчина-индеец в трамвае, затем шел кадр с фигурой, идущей вдоль стены и распугивающей голубей. За фигурой бежал большой пес, хотя при съемке Ясон его не видел.

Следующий снимок был сделан до того, как он зашел во двор и там тоже был большой пес.

Для редактирования Ясон выбрал 'индейца' и фигуру. Немного поработал с цветокоррекцией, добавил контраста и насыщенности фигуре, а 'индейцу' наоборот притушил тона. Сохранил и отправил по почте другу Мише: 'Хочу, чтобы эти снимки тоже были напечатаны в рамках выставки. Давай назовем ее 'Поймать носорога в асфальтовых джунглях'.

Снимки с остановки, которые он сделал после больницы, Ясон просто безжалостно удалил. Ему не хотелось снова смотреть на эту странную компанию.

Сделав это, он пересел на мягкий широкий диван серого цвета, взял в руки найденную книгу и открыл ее. Желтоватые страницы были исписаны ровным каллиграфическим почерком.

'Тот, кто родился, непременно умрет, а после смерти снова появится на свет. Это неизбежно, поэтому, исполняя свой долг, ты не должен предаваться скорби'

Бхагават-Гита,

глава 2, текст 27

В эру Шабда, на пятнадцатый лунный день, приближающий полнолуние, прекрасная царица Дити не находила себе покоя. Она прохаживалась по великолепным залам дворца: колонны и стены его были украшены всевозможными самоцветами и искусно выложенными драгоценными камнями, озаряющими пространство своим удивительным светом.

Воздух наполнялся нежным звоном ее ножных колокольчиков, а браслеты сердито побрякивали, когда она подносила к лицу руку, чтобы смахнуть со лба несколько разметавшихся прядей.

Тяжелая коса, словно черная змея, струящаяся по спине, была обвита жемчужными украшениями, а золотые колокольчики на ее конце тихо бряцали при движении.

Повсюду курились благовония. Время медленно клонилось к вечеру, наполняя мягкий воздух упоительной свежестью, смешанной с ароматом дыма, витиевато растворяющегося где-то у огромных окон, распахнутых настежь.

В саду напевали на разные лады птицы и пронзительно вскрикивали павлины. Они танцевали словно в забытьи, раскидывая свои великолепные хвосты.

Атмосфера повсюду была умиротворяющая, но ум Дити был неспокоен. Шаловливый бог любви жестоко вонзил в ее сердце острые, терзающие стрелы, и теперь оно пылало.

Тайное желание зачать сыновей сейчас стало почти нестерпимым.

Остальные царицы наслаждались своими детьми, и лишь она одна не испытала еще материнского счастья.

Дити прилегла было на тончайшее покрывало, но снова поднялась. Внутри она боролась с желанием войти к мужу и просить его о близости с ней.

Она знала, что сейчас мудрец Кашьяпа совершает ритуал поклонения Поддерживающему Вселенную и находится в медитации - его нельзя было тревожить.

Дити могла навлечь на себя могущественный гнев брахмана. Как дочь великого Дакши, прародителя Вселенной, она знала, каким могуществом обладают Мудрецы. Если она будет неправильно вести себя, то может потерять все.

От напряжения и внутренней борьбы Дити чуть было не плакала, но желание близости с мужем оказалось намного сильнее, чем она представляла себе.

Ее прекрасные глаза, подведенные черной сурьмой, метали беспокойные взгляды, а одежда стала приходить в беспорядок. Наконец она сдалась на волю судьбы и решительным, звенящим шагом пошла в сторону покоев, где пребывал ее муж - великий мудрец Кашьяпа.

Войдя, она увидела, что он пребывает в трансе, поэтому не полагаясь на силу соблазнительного взгляда, сразу громко заговорила:

- О, муж мой, прошу тебя, удовлетвори мое желание! Сжалься надо мной, бедной женщиной, истерзанной желанием брачной близости с тобой. У меня еще нет детей, тогда как другие жены познали счастье материнства. Прошу, даруй мне благочестивых сыновей!

Сейчас, оказавшись в этом жалком положении, истомленная желанием, я молю тебя об этом.

Спокойно выслушав жалобные причитания своей жены, мудрец Кашьяпа медленно открыл глаза и ответил:

- Прекрасная жена моя, несомненно, ты достойна лучшего, и будь покойна, я всегда с великой радостью исполню любое твое желание. Муж находится в неоплатном долгу перед своей женой, и поэтому ему надлежит стараться радовать ее.

Я подарю тебе детей, но чуть позже. Сейчас самое неблагоприятное время для зачатия - день клонится к закату, сгущаются сумерки и духи бродят по свету вместе со священным своим Царем, восседающем на быке. Тремя мистическими глазами он видит всех, кто предается греху, и направляет им в наказание души своих приспешников. Ты же не хочешь зачать демонического ребенка, который потом станет бременем для всей Земли?

Прошу тебя, моя милая жена, подожди немного, и я исполню твое желание, - на этих словах мудрец встал и хотел покинуть покои.