Не время умирать

– А нашли кого-то другого… – Сибилла подняла с песка кусок разбитого металлического обода. – Смотрите! Разнесло вдребезги! Интересно, из чего по ним выстрелили? Прилетело им с воды, со стороны Оушена. Смотри, как лежат обломки, и лошадь…

Книжник присмотрелся.

Жрица была права.

Стреляли со стороны воды, причем не из автомата или пулемета. У пулемета просто не бывает пули такого калибра! Пушка, может быть? Пушка на лодке? Однако… Это уже не лодка должна быть, а корабль! Или… может… как называется эта штука, которая стреляет ракетами? Базука? Уж точно – понятно, что ничего не понятно!

Тим посмотрел на океан.

Огромный, могучий, бесконечный, как небо. Тысячи миль соленой воды, населенные чудными морскими зверями, диковинными рыбами, разными гадами и еще теми, кто сумел одним выстрелом превратить в обломки немаленький ган-кар и разорвать на части стрелка, возницу и лошадь заодно.

На берег набежала очередная волна, хлюпнула и отступила, оставив на крупнозернистом песке кружево белой пены.

«Ты сдурел… – сказал рассудительный близорукий чел по имени Книжник, сидящий внутри бородатого олдера Тима. – Куда ты лезешь? Это же Оушен! Ты не рыба, ты почти не умеешь плавать! Оставайся на берегу! Там, в океане, ничего нет! Вода, вода, вода – отсюда и до бесконечности! Там нет тверди, там не живут челы! Свет, на который ты летишь, это просто свет. Ты же понятия не имеешь, кто его зажег! Может, они еще хуже людей Долины? Откуда тебе знать, что они такое? У тебя есть лекарство, Тим. Ты уже завоевал бессмертие! Возьми Сибиллу с Грегом, возьми этого чертового Мо, пока он еще не подох, забейся в глухой угол, стань отцом нового племени! У тебя в руках не просто вакцина, у тебя в руках власть карать и миловать, выбирать среди многих – лучших, решать, кто умрет в восемнадцать, а кто продолжит путь! Может, ты и не силен физически, но ты умней, хитрей, ты опытнее, чем большинство живущих. Белка научила тебя выживать, и ты выживешь! Ты найдешь место для логова и сумеешь сделать так, чтобы до тебя не добрались».

Тим вздохнул, впитывая соленый запах ветра, запоминая ощущение щиплющей свежести у себя на коже.

«Необязательно превращать жизнь в борьбу, – продолжил рассудительный воображаемый Книжник. – Борьба вообще бессмысленна, если только твоя собственная жизнь не зависит от ее результата. Одумайся. Найди себе место. Просто живи. Любая жизнь коротка, даже если кажется тебе вечной».

Тим мысленно показал сам себе средний палец.

– Жизнь продолжается, если ты оставил что-то достойное после себя, – прошептал он. – Иначе она лишена смысла, какой бы длинной не была.

Выброшенный на берег могучим штормом корабль вблизи казался еще больше и мощнее. Ветер упирался в его ржавые бока и свистел, врываясь в разбитые иллюминаторы. Судно возвышалось над ними троими, как гора, как громадная железная скала, торчащая из песка и воды.

«Даже если мир сломался, – подумал Книжник, шагая за Сибиллой по тяжелому мокрому песку, – кто-то должен его починить. Хотя бы попробовать его починить».

Глава 8 Все на борт!

Второй раз за последние несколько дней он смотрел на мир с высоты.

Вид с верхней палубы огромного корабля открывался такой, что захватывало дух. И если Книжник замирал в восхищении, разглядывая окрестности с крыши вросшего в землю полуразрушенного отеля, то здесь, на высоте почти двухсот футов, от восхищения впору было остановиться сердцу. Но, к сожалению, у сердца, кроме невероятной красоты пейзажа, были и другие причины для остановки.

С высоты птичьего полета и с помощью монокуляра Тим увидел именно то, чего боялся: здесь, в этом птичьем раю, в этом зоопарке на берегу океана, они были не одни. Книжник долго стоял в продуваемой всеми ветрами рубке, разглядывая фигурки челов, движущихся между разрушенных домов, то появляющихся, то исчезающих в зоне видимости. Их было много. Так много, что мысль о прямом огневом контакте сразу же вызвала у Тима чувство обреченности. Не особо напрягаясь, он насчитал в поле зрения четыре полных руки вэрриоров. Минимум одна полная рука конных. Три ган-кэрроджа, на каждом возница и стрелок. Все чужаки были отлично экипированы огнестрелом. Тим разглядел снайперов с карабинами, несколько человек в броне, выставленное боевое охранение. Были и смотрецы, Книжник в этом не сомневался, но плох тот смотрец, которого можно засечь, не потратив на это несколько часов.

Насмотревшись вдоволь, Тим позвал в рубку Бегуна и жрицу.

– Узнаешь кого-нибудь? – спросил вождь, не отрываясь от линзы. На щеках его заиграли желваки. Это было видно даже через редкую курчавую поросль, поднимающуюся по скулам. Сейчас Бегун настолько напоминал того Бегуна, которого Книжник знал в Парке, что Тиму поневоле стало неуютно. От Мо исходила тяжелая явная угроза. От него просто несло смертью, близкой и неминуемой, как рок. Здешняя смерть должна пахнуть именно так – потом, страхом, порохом, ружейной смазкой, ненавистью и чуть-чуть – нефтью.