Не время умирать

Бегун скупым движением опытного воина поднял автомат и пустил пулю в висок нападавшему раньше, чем тот успел развалить Книжника надвое. Вождь выстрелил и тут же потерял всякий интерес к происходящему, оставив Тима разбираться с ситуацией. Хотя с чем тут уже было разбираться? Голова низкорослого разлетелась на части, и мертвец исчез в темноте.

– Качай! – заорал Бегун остолбеневшему Книжнику. – Качай, блядь!

Книжник вскочил и вцепился в рычаг окостеневшими от напряжения пальцами.

Раз-два! Раз-два!

Следующий воин Долины прыгнул на спину Сибилле, но та, неизвестно как вывернувшись, оттолкнула чужака плечом и тут же врезала ему прикладом между лопаток.

– Прикрой! – приказал Бегун жрице, а сам, повесив автомат на грудь, принялся качать рукоять вместе с Книжником.

Раз-два! Раз-два! Раз-два!

Световое пятно приближалось, дрезина неслась вперед.

Еще один вэрриор возник в луче света перед самой тележкой и прыгнул на них, целя в Бегуна чем-то вроде копья с широким лезвием. Книжнику бросились в глаза треугольные зубы в черном провале рта, безумные выпученные глаза, но испугаться он не успел. Было не до того, чтобы пугаться.

Сибилла отреагировала мгновенно, послав пулю прямо в центр груди противника. Он замер в воздухе, будто ударился о стену, раскинул руки, размышляя, в какую сторону валиться, и тут дрезина врубилась в него на полном ходу. Хрустнуло. Изломанное тело полетело в сторону, сбив по пути двух замешкавшихся собратьев, и исчезло в темноте.

Раз-два! Раз-два!

Выезд из тоннеля перестал быть точкой, превратился в светящуюся арку с четко очерченными границами. Свет разбавил густые чернила тьмы, и фара уже не вырезала из мрака куски, а лишь разгоняла серую муть, клубившуюся в воздухе.

Именно поэтому Сибилла успела рассмотреть кусок рельса, закрепленный на металлическом тросе, летящий в их сторону. Смертоносная конструкция имела самое простое устройство и весила никак не менее трехсот фунтов. На концах рельсы сидели готовые к прыжку вэрриоры, и все это мчалось навстречу дрезине со скоростью, не оставлявшей времени на раздумья.

– Ложись! – крикнула Сибилла.

Она была опытным бойцом, но даже опытные бойцы иногда могут выдать ложное решение. Если бы Книжник просто выполнил ее команду, то, скорее всего, столкнувшись с полутонной стали, дрезина бы разлетелась на куски или по крайней мере сошла с рельсов.

Но на этот раз Книжник команду не выполнил, а поступил так, как ему подсказал инстинкт: он всем телом рухнул на рычаг тормоза, прижимая тормозные колодки к ребордам колес. Даже Беспощадный не смог бы остановить гребную тележку сразу, но расчет тех, кто запустил в их сторону смертоносный маятник, не мог предвидеть внезапное торможение.

Сила инерции швырнула Сибиллу спиной на ящики. Тормоза заскрежетали, Книжника развернуло вокруг рычага, и он чудом удержался на платформе. Жрица, падая, выпустила по рельсу короткую очередь и зацепила одного из воинов. Он сорвался со своего насеста, металлический маятник развернуло и…

Донг!

Рельса пролетела над дрезиной, едва коснувшись верхушки трубы, на которой была закреплена фара. Труба согнулась, как восковая, фара уставилась вверх, под свод тоннеля… и лежащий навзничь Книжник рассмотрел, что под потолком кишмя кишат охотники из Долины. Их было много, не меньше полной руки, и глаза их засверкали в электрическом свете, как у диких зверей в ночном лесу.

Миг – и они горохом посыпались вниз, стараясь угодить на платформу. Навстречу им ударили два автомата – жрица и Бегун встретили нападавших огнем. Книжник отпустил тормоз, дрезина пошла чуть быстрее, и в этот момент на Тима рухнул подстреленный вэрриор. Несмотря на его мелкие размеры, удар вышел знатным. Из Книжника едва не вылетел дух, он заворочался под дергающимся телом, словно раздавленный таракан.

С этого момента он не принимал участия в бою, но слышал звуки, от которых леденела кровь. Истошно кричал перепуганный бэбик, рычал и ругался Бегун, что-то чавкало (и Тим понял, что это звук плоти, рассекаемой лезвием), хрустело, стонало, повизгивало и хрипело. Это было страшно, потому что Тим ничего не видел и не понимал, кто побеждает, а кто умирает рядом с ним. Он боролся с тяжестью навалившегося на него тела и одновременно пробовал вдохнуть, отчего ребра опоясывала пронзительная острая боль.

Книжник заорал, вывернулся, сбросил с себя мертвеца и сел.

Он ничего не видел. Глаза были залиты чем-то липким, теплым, солено пахнущим. Тим протер лицо рукавом, раздирая слипшиеся ресницы, навелся на резкость, и в тот момент, когда зрение начало возвращаться к нему, тележка выкатилась из тоннеля на яркий солнечный свет.