Не время умирать

Лемех посмотрел на часы, потом на экран – там фигурка человечка была почти вся зеленая, красно-оранжевые пятна сохранялись только в голове.

– Она минут через двадцать проснется, и ее надо будет покормить, – сообщил Лемех. – Восстановление сжигает огромное количество энергии, в основном жировой. А жира у нее почти нет. Вы же видели. Пойду приготовлю чего-нибудь мясное, кажется, антрекоты были. И компот нужен, из сухофруктов.

Лемех покинул лабораторию, загремел посудой на кухне.

Пичугин хотел было опуститься на место Лемеха, но посчитал это фамильярностью. Пришлось придвинуть к компьютеру стул, стоявший у микроскопа, а кружку поставить на край стола.

Он глянул на Наталью. До слов профессора он не мог сформулировать, в чем именно изменилась ее внешность, но теперь понял, что она именно похудела, хотя, казалось бы, куда еще? Было видно, что и глаза чуть ввалились, и румянец на щеках пропал, а под глазами, наоборот, обозначились синеватые тени.

С кухни донесся приглушенный расстоянием голос Лемеха:

– Понимаете, Олег, если бы подготовился к вашему визиту, я приготовил бы растворы и капельницы. А так придется по старинке восполнять повышенную потребность в энергии. К счастью, по всем параметрам, физиологический возраст Наташи сейчас любой специалист определит, как лет двадцать – двадцать пять, а это предполагает хороший резерв. У женщин, даже у стройных, но не страдающих дистрофией, в норме всегда есть месячный запас жирка. Это нормально.

Лемех вернулся в лабораторию и поставил перед Пичугиным тарелку с бутербродами. Пичугин сглотнул и вспомнил, что он крошки в рот не брал после выхода из редакции. От бутербродов хорошо пахло, на черном хлебе лежали ломти соленого сала с чесночком.

– Водки махнете граммов пятьдесят? – сощурившись, спросил Лемех.

– Надо бы, – согласился Пичугин, – Даже граммов сто, с вашего позволения. А то мозг уже не воспринимает реальность как реальность… Василий Федотович, Наташа сможет после пробуждения вести машину?

– Лучше нас с вами, – усмехнулся Лемех. – Ей хоть на гонки.

– Тогда налейте. А то аж внутри все трясется. Столько событий за такое короткое время!

Ледяная водка, настоянная на красном перце, пролетела по пищеводу, словно жидкий огонь, и растеклась по организму, наполняя его сладкой истомой. Голова приятно закружилась, сказывался эмоциональный и физический перегруз.

– Что случилось со Зверевым? – спросил Пичугин, чтобы не уснуть.

– Миша Ковалева вычислил, точнее, он выследил его и его людей на заброшенном заводе. Там они организовали склад и полигон. Ковалев ждал гостей с Востока, я подозреваю, что какие-то моджахеды. Возможно, представители Аль-Каиды. Он хотел предложить им всю опытную партию, все две тысячи наших АКСОНов. Даже не знаю, сколько миллионов за них запросил Ковалев. Миша взорвал там все, но при этом и сам погиб. Ковалев в тот раз потерял массу людей, оружия, но главное, он потерял АКСОНы и деньги. Это было жестокое фиаско. Мне не хотелось, чтобы они попали в дурные руки. Миша это понимал. Он был, Олег, очень хорошим человеком. Социально ответственным. Я не думаю, что им руководила месть за отца. Хотя одно другому не помеха. Но стремление убить Ковалева не было первостепенным, он имел такую возможность. Но не убил. А вот важность уничтожения АКСОНов в руках Ковалева понимал прекрасно.

– А где он взял взрывчатку?

– Бензовоз, – ответил Лемех. – Он отключил водителя и угнал полную цистерну. Тонн двадцать бензина. Я не знаю, как там все было. Наташка хотела ему помогать, но он велел ее связать и не пущать. Понимал, что идет на смерть, понимал, что уничтожать крыс придется оптом, а поодиночке с ними не справиться даже ему.

– Связали?

– Да где там… Она и без АКСОНа была та еще задира. Спортом занималась, единоборствами, стреляла хорошо. Это роднило их с Мишей. А вы, знаете, сразу мне его напомнили.

Пичугин удивленно поднял брови.

– Нет-нет, точно. Особенно голос. Я когда вас по телефону услышал, у меня сердце ёкнуло. Да и внешне. Если бы Миша бы в вашем возрасте, походил бы, да.

– И как же вы ее удержали, если не удалось связать?

– Да не удержал я ее, что вы! Только и получилось, что заставить ее проглотить «таблетку» АКСОН с матрицей «пума». А там и след простыл. Но, к счастью, она опоздала. Мне кажется, она видела, как погиб Миша. Уж очень сильно переменилась после того случая. До тех событий был милый чертенок, девочка-хохотушка. А после я редко слышал от нее смех. – Лемех сделал паузу, затем жестом указал на оборудование. – Вы когда-нибудь все равно спросите, откуда все это. Объясню. Во-первых, я продал городскую квартиру на проспекте Мира, а она стоила немало. Еще у меня было несколько патентов на разработки, и их я тоже удачно продал. Так что образовалась немалая куча денег, на которые я через друзей купил этот особнячок и оборудовал себе лабораторию. Дом пришлось оформить на подставное имя, чтобы не светиться.

– Нда… – произнес Пичугин. – Честно говоря, я не представляю Ковалева в качестве лидера преступной группировки, продающей секретные разработки террористам.