Не ври мне

Я никогда не задумывалась об этом, но теперь знала ответ — несколько часов. Я поняла это, когда услышала звонок будильника и осознала, что вместо сна, провела ночь, размышляя о том, что со мной будет, когда снова останусь с Натаном наедине.

Сев на кровати, я тяжело вздохнула. Я вспотела. На улице было ещё темно. И холодно. Но, несмотря на это, моё тело кипело одновременно от тревоги и страха. Тито был прав: я ввязывалась в большие неприятности. Думать о Натане Блэре так настойчиво было не только опасно. А пагубно.

И всё же мне не терпелось увидеть его снова. Внутри меня билось грязное, неправильное желание — проникнуть в его самые тёмные тайны. Я до сих пор не понимала, что между нами произошло, и как он сумел привлечь моё внимание так сильно, что подтолкнул отложить музыку на второй план. Но это случилось. Была половина седьмого утра. Во второй половине дня мой оркестр отправится из Парижа в Москву, а я пойду по другому пути. Его.

* * *

Через час в мою дверь позвонили, и я не теряла времени. Я знала, что это он, и ему не понравится ждать меня. Я надела удобные ботинки, взяла сумку и в последний раз взглянула на свою скрипку.

Она неподвижно лежала в футляре. Одинокая. Она всегда была моей опорой, объектом, к которому я протягивала руки, когда мне хотелось успокоиться. Я чувствовала необходимость взять её с собой, крепко прижимать до тех пор, пока не исчезнет тревога, сковавшая моё тело, но я не могла.

Меня ждал Натан.

Я не могла ни медлить, ни колебаться.

Поэтому накинула шарф на шею и поспешила вниз по лестнице. Когда я вышла на улицу, холодный, тёмный утренний воздух угрожал перехватить мне дыхание, но достаточно было увидеть Натана, чтобы почувствовать, как тело согревается и оживает.

Он сидел в своей машине и ждал меня с заведённым двигателем. Одной рукой опирался на дверь, а другой — на руль. Натан тоже нервничал. Я чувствовала это по тому, как он сжимал пальцы.

«Ты также сожмёшь и меня?»

Я открыла дверь и забралась в полуночно-синий BMW. В салоне стоял приятный резкий запах. Это был его парфюм. Что-то подсказывало мне, что я буду помнить об этом долго, а в некоторые ночи даже осмелюсь мечтать о нём… Я покачала головой. Мне не нравилось, как присутствие Натана влияло на меня. У меня начинали дрожать ноги, колотилось сердце. Мужчина заставлял меня снова и снова искать его взглядом, словно я не могла насытиться им. Я снова посмотрела на него. Синий шарф касался его губ. Они были полными, пренебрежительными.

А ещё они были всем, что я хотела чувствовать на себе…

— Ты намерена долго смотреть на меня?

— Да, — я не могла соврать. Не ему.

Наконец Натан повернулся ко мне. Его глаза расширились, а на лице появилось недоверчивое выражение. Он выглядел ошеломлённым моим ответом, и, честно говоря, я тоже. Миранда, которую я знала, отвернулась бы и извинилась, поскольку она знала, что нехорошо пялиться на людей. Однако женщина, севшая в эту машину, была совсем другой. Она искала тёмную бездну желания. Она требовала невозможного. И ей больше не хотелось прятаться. Для этого не было причин: Натан не был ни моим другом, ни моим женихом. С тех пор как я ушла от Доминика, после завершения нашего договора мы больше никогда не увидимся. Если в моём распоряжении была лишь горстка часов общения с ним, я не стану тратить время, прикрываясь ложным морализмом.

Никаких условностей. Никаких правил. Никакого здравого смысла.

Я пообещала себе.

Взгляд Натана потемнел. Опасный. В машине взревел двигатель. От ощутимого толчка внизу у меня задрожали ноги.

— Ты ещё можешь повернуть назад.

— Мы оба знаем, что не буду.

— И что ты об этом пожалеешь.

Я прикусила губу, но не опустила взгляд. На мгновение между нами что-то промелькнуло. Его глаза остановились на моих губах, и он сглотнул. Адамово яблоко опустилось, вызывая у меня желание преодолеть расстояние между нами, и провести по нему языком. Я выругалась про себя. Никогда я не чувствовала такого влечения к мужчине.

А он? Его тоже влекло ко мне?

Я посмотрела ему в глаза. И молча задала этот вопрос, но вместо ответа мужчина повернулся к дороге и включил первую передачу.

— Мы проведём ночь за городом, — холодно сообщил он.

— Что? Подожди, мне нужно собрать вещи и…

— Я обо всём позаботился, — коротко отрезал он, когда поднявшийся с земли туман поглотил всё, что мы оставляли позади.

Я заставила себя дышать. Не ожидала ничего подобного. Ночь вне дома? С ним?

Но худшее было ещё впереди; я поняла это, когда мы выехали из города и направились к шоссе.

— Может тебе лучше поспать, — предложил он.

Я покачала головой, так как с каждым преодолённым метром тревога росла пропорционально страху.

— Предпочитаю не спать, — я видела, как он свернул по направлению Аквитании и направился на юг, — куда мы едем?

— Узнаешь в своё время.

— Мы остановимся там на ночлег?