Не все предсказатели одинаково полезны

– Пойдем, однако, – скомандовал он. – Рашид, Ильхам, Мехмет – их вещичка собирать, моя догнать. Чего прикарманить – секир-башка буду, да?

– Поняли, однако, десятник-ага, – покорно развел руками тот, кого назвали Ильхамом, развернулся и пошел с соратниками по оружию собирать небогатые трофеи – мешок с небогатым ассортиментом продуктов, другой мешок – тощий, но отчего-то тяжелый – камней они туда насовали, что ли? – и старый грязный ковер.

Секир-башка, секир-башка… Обижает Керим-батыр. Мог бы и не предупреждать. Кому надо такой хлам воровать?

Стойбище кочевников располагалось всего в часе бодрой скачки от всё еще пылавшего нездешним светом волшебного огненного кольца. Пешком оказалось намного дольше, и когда Кериму-батыру наскучило плестись похоронным шагом под натиском леденящего северного ветра, он приказал отвязать пленников от общей веревки и погрузить их на коней патрульных – поперек седла, как скатанный и сложенный вдвое трофейный ковер.

Патруль, поднимая пыль и взметая ошметки земли вперемешку с сухой травой, с гиканьем и свистом влетел на центральную площадь, окруженную шатрами из шкур, и остановился у большого костра – правда, в этом случае, абсолютно не магического. Вокруг него с удобством расположились на конских шкурах мужчины, женщины и дети – не меньше пяти десятков – и, подперев головы руками, затаив дыхание глядели на ссохшегося беззубого старичка в барсучьем малахае и шубе до пят, восседавшего на самом почетном месте – на стопке из десяти волчьих шкур, сложенной в опасной близости к огню.

Старичок, полуприкрыв глаза и раскачиваясь в такт своим словам, растекался мыслью по древу – высоким надтреснутым голосом плел речитативом запутанное сказание, до сего момента всецело поглощавшее внимание завороженно внимавшей аудитории.

– …и царевич отвечает: «Грусть-тоска меня съедает». Да не тот грусть, люди добрые, который в корзину кладут, а тот грусть, который тоска. И не тот тоска, в который гвоздь забивают, а тот тоска, который грусть…

– Э-ге-гей, посторонись!.. – гаркнул Керим, с тщательностью слаломиста на олимпиаде объезжая всех, кто попадался у него на пути.[35] Примеру командира следовали его батыры.

– Прочь с дорог, куриный ног!

– Чайник дрова везем!

– Чай на дрова везем!

– Не чай, дрова везем!

– Чай нет, дрова везем!

– Чай, не дрова везем!

– Какой чай, зачем неправда говоришь?

– Сам неправда говоришь! Ты у них мешок глядеть? А я глядеть! Есть там чай!..

Глаза всех собравшихся, включая сказителя, на мгновение застекленели, потом недоуменно заморгали и обратились к патрулю.

– Извини, что твоя бесценный историй прерывать, Бунчук-ага, – спрыгнул на землю и почтительно склонил перед стариком голову Керим, – но наша с подарком вернуть себя. Три чужаки поймать! Один – шаман-ага, шибко сопротивлять себя! Вся степь огнем гореть! Другой – Белый Батыр, вот меч, отдай самый достойный, то есть моя. И последний – Колотун-бабай, сам сказать, имя такой, не знай, зачем. Еще у них большая грязная ковёра быть, кушать большой мешок и камни маленький мешок. Вот, сам смотреть, Бунчук-ага, всё тут.

И с этими словами начальник патруля и его батыры бросили к ногам предводителя все вышеперечисленное и в таком же порядке и стали смиренно ждать похвалы со стороны старика.

Кряхтя, мурза поднялся со своего почетного места и подошел к куче трофеев. Первое, что попалось ему под руку, был мешочек Конро.

– Камни, говорить? – заинтересованно стал развязывать он тесемки. – Красивый камни, однако…

– Скажи, Бунчук-ага, твоя всё знать, твоя мудрый, как степной лис, – уважительно склонив голову чуть набок и прижимая руки к сердцу, обратился к нему Керим. – Зачем такой камни? Что делать?

– А, это… – протянул старичок, словно не расслышал вопрос с первого раза. – Это… Это чтобы камни играть. Игра такой есть у чужаки, моя знать, читать!

И он медленно и аккуратно извлек откуда-то из глубин толстой шубы не менее толстый том и продемонстрировал его публике. Публика благоговейно ахнула и закивала головами: Бунчук-ага один из всей их нации обладал волшебным даром – грамотностью, и мог в своей книге прочитать всё, что угодно – от того, куда нации следует откочевать следующей осенью, и до правил игры в невиданную заморскую игру в камни.

Старик демонстративно-фамильярно полистал книжку, потрепанную до такой степени, что любой библиотекарь или простой книголюб, достойный своих очков, прослезился бы и впал в недельный запой,[36] нашел нужное место и показал его всей честной компании.

Честная компания закивала.

– Мой шаманский книг говорит, что это такой игра есть.

Честная компания закивала еще усиленней: всем было известно, что Бунчук-ага был не только полноправным мурзой и сказителем на полставки, но и на четверть ставки шаманом, и его оккультные таланты доказывало то, что неживой предмет – книга – мог с ним говорить, и он его слышал.

– Смотрите, – важно предложил предводитель и достал из мешочка один камень – безукоризненно круглый, матово блестящий в свете костра, в переплетающуюся черную и белую полоску, и бросил его на землю.