Не все предсказатели одинаково полезны

Здравый смысл не успел подсказать ему, что в этом случае он будет во дворце вне закона; что найти что-то, тщательно скрываемое в хорошо охраняемом месте, не будучи невидимкой, невозможно; что царскому сыну негоже тайком, подобно вору, пробираться в чужие палаты; что в случае чего можно поплатиться не только добрым именем, но и жизнью…

Но, может, оно и к лучшему. Кто бы сейчас стал его слушать? Тем более что по гулкому булыжнику темной аллеи разнеслись торопливые шаги, спешащие в его направлении.

Царевич решил не дожидаться, пока запоздалый прохожий поравняется с ним, и проворно нырнул в кусты.

– Иван! Иван! Постой! Это я!..

Иван вынырнул, удивленный.

– Как ты меня нашел, Агафон?

– Не тебя… Парадные ворота дворца… – прохрипел, судорожно глотая воздух, запыхавшийся от бега, то и дело переходящего на быстрый бег, чародей. – Десять человек по дороге успел опросить… То, что я заметил тут тебя и окликнул – это мне просто повезло…

– А-а… – слегка разочарованно протянул царевич. – А я думал, ты использовал какое-нибудь заклинание, чтобы выследить меня…

– Хотел… но некогда было… дорогу спрашивал… поди найди посреди ночи на улице прохожих…

– Ну, в другой раз обязательно используешь, – великодушно предположил Иванушка и приготовился снова нырять в кусты.

– Да постой же ты!.. – взмолился чародей, но было поздно, и пришлось ему повторять маневр царевича, чтобы быть рядом с ним.

– Постой, Иван, – успел он ухватить его за рукав. – Ты был у ворот?

– Был, – снова помрачнел Иванушка при воспоминании о своем недавнем поражении.

– И что?…

На языке сразу завертелось с десяток ядовитых ответов, вроде «Не видишь, что ли – я уже во дворце», но он сознавал, что Агафон, при всей своей тактичности падающего кирпича, не был виноват в его злоключениях, и поэтому язык прикусил. Да так, что ойкнул.

– Ты чего? – встревоженно заглянул ему в лицо маг.

– Ничего. Все нормально. Я там был, мне сказали… Долго перечислять, что мне сказали, но, короче, меня не пустили.

– И что теперь ты собираешься делать?

– Пойти другим путем.

– Это как?

– Сейчас об…

– ЭЙ, ВЫ, ДВОЕ!

Друзья замерли.

– Мы вам, вам говорим! – донесся до них грубый простуженный голос с дорожки аллеи. – Ну-ка всё бросили, карманы вывернули, живо!

Закипающий от столь бесцеремонного обращения по такому не относящемуся к их срочному делу вопросу, Иван двинулся к живой изгороди, отгораживающей их от хозяина голоса, чтобы разобраться, но его опередили.

– У нас ничего нет!

– Совсем ничего!

– Мы бедные!

– А вот сейчас и убедимся!

– Дай им, Граб, наподдай!

– Все они бедные!

– Ай!..

С дорожки донеслась какофония из звуков ударов, падающих предметов, разрываемой ткани, охов и уханья, и Иванушка, больше не раздумывая и не прислушиваясь, выхватил меч, одним взмахом выкосил проход перед собой и бросился на самую авансцену театра боевых действий.

– Явор, держи их!..

– Стой, куда пополз!

– Ой!..

– Оставьте их в покое, негодяи!!! – гневно выкрикнул царевич и встал лицом к лицу с нападавшими.

– Проваливай отсюда, пока цел!

– Герой нашелся!

– Придурок…

– Я требую отдать этим людям то, что вы у них взяли, извиниться и передать себя в руки городской страже, – сурово объявил свой приговор грабителям царевич и для убедительности осторожно, чтобы никого нечаянно не задеть, махнул мечом.

– Подпасок, стибривший у прохожего ножичек! – заржал тот, кого называли Грабом, позабыв о своих предыдущих жертвах.

– За какой конец-то его держать, знаешь? – присоединился к нему второй.

– А вот мы его сейчас научим, Сухостой, – двинулся к нему третий, и в руках при слабом свете далеких фонарей сверкнул длинный кинжал.

– Стойте на месте! Не подходите ко мне! – испуганно выкрикнул Иванушка,[1] но это только развеселило бандитов.

– Мальчик зовет мамочку!

– Уа-уа-уа-уа! – проскрипел противным голосом грабитель с кинжалом и сделал медленный, издевательский выпад в сторону Ивана.

И внезапно понял, что с этого мгновения он – грабитель без кинжала. Потому что тем, что осталось торчать из рукоятки, не удалось бы очинить даже перо. Срез прославленного шатт-аль-шейхского клинка был сделан наискось, чисто, и теперь едва поблескивал в полумраке, как крошечное зеркало странной формы.

– Он мне кинжал сломал! – проворно отскочил назад грабитель и взгляд его в поисках поддержки заметался с одного сообщника на другого.

– Этот дурак?…

– Твой знаменитый клинок?…

– Ну, он нам надоел!..

– Мой кинжал?…

– Дурак!!!

– Кто дурак?…

– ОБА!!! – взревел разбойник и, выставив вперед короткий меч, ринулся на обидчика.

Звон стали о сталь, звон стали о мостовую… И тишина.

Иванушка сделал шаг вперед, нежно, почти невесомо повел мечом перед собой – и клинок третьего грабителя без сожалений расстался со своей рукояткой и устремился к брусчатке.

Повисшим молчанием можно было забивать гвозди.

– Пожалуйста, отдайте этим людям… – царевич отвел на секунду глаза в поисках жертв ограбления, и этого оказалось достаточно для бандитов, чтобы они, как по команде, развернулись и бросились бежать.