Не все женщины делают это

– Игорь Иванович, – как всегда спокойно и с расстановкой заговорил Михаил, – есть такой Яшин Виктор Александрович. Проходил у нас по оперативному делу. Известная личность среди местного криминала. Кличка Тайсон. Ближайшая связь – Селезнев Павел Геннадьевич, кличка Фикса. – Казаков раскрыл папку.

– Вот их фотографии.

Мухин взял карточки.

– Вот и второй убитый! Что на них есть еще?

– Вымогательства, грабежи, но все время соскакивали. Или отказывали в возбуждении уголовного дела, или заявитель пропадал. Околачивались вечерами в кафе «Снежинка». Пока все. – Казаков аккуратно завязал тесемки на папке с делом и вопросительно посмотрел на начальника.

Мухин включил ксерокс и скопировал для себя рисунки Веселовского, затем отдал портрет неизвестного Михаилу.

– Срочно скопируй в достаточном количестве. Раздай оперативникам и отнеси в дежурку. Скажи, чтобы фотография этого типа была у каждого сотрудника. Проверю лично!

– Есть! – Казаков вышел.

– Почему только лицо? – спросил я.

– Чтобы не дезориентировать, – ответил Игорь. – Я сомневаюсь, что и лицо некоторые запомнят. Если выдадим весь набор, то через час дежурка будет набита более или менее плотными мужиками – выметут без разбору всех подходящих по телосложению.

Я усмехнулся – Игорь был прав. Богатый опыт показывал, что ни в коем случае нельзя перегружать мозг сотрудника-исполнителя лишней информацией. Для наибольшей пользы дела и достижения положительного результата в розыске надо концентрировать его внимание только на характерных приметах и ярко выраженных особенностях поведения.

* * *

Вспомнился случай из моей практики, когда в продовольственном магазине в присутствии двенадцати свидетелей был зарезан молодой азербайджанец, сделавший замечание пьяному наглецу, лезшему к прилавку без очереди. Тот без лишних разговоров вытащил нож, ударил беднягу в грудь и степенно удалился. Прибыв на место преступления и опросив всех без исключения свидетелей, я получил, как полагал, объективное описание убийцы. Все до одного показали, что это был молодой мужчина, похожий на цыгана, с пышной копной черных волос.

Имея такие приметы и принимая во внимание, что это наверняка местный кадр, я уверовал в то, что раскрытие преступления – дело нескольких дней. Затем началось необъяснимое. Дежурная часть отделения милиции стала массово заполняться молодыми мужчинами, забывшими своевременно посетить парикмахерскую, и цыганами мужского пола. Отделение быстро превратилось в сумасшедший дом – мужики возмущались, цыганская родня вопила и причитала. Поскольку все задержанные проходили через меня и еще двух оперативников, очень скоро я стал весьма неприязненно относиться к нестриженым мужикам и цыганам, попадавшимся на пути – все они в перспективе могли стать объектом задержания и очутиться передо мной нос к носу. После доставки в отделение и проверки на вшивость многие из них в срочном порядке состригали свои кудри. Но все равно конца и края растущему потоку задержанных не было. Задерганные свидетели все как один отказались дальше участвовать в опознаниях. В расследовании дела намечался тупик, но помог счастливый случай.

Однажды ближе к обеду в дверь кабинета, где я базировался вместе с оперативной группой, раздался робкий стук. На пороге стояла миловидная женщина с девочкой лет двенадцати. Когда женщина рассказала, что в тот злополучный день ее дочка находилась в магазине и хорошо запомнила убийцу, я чуть было нервно не рассмеялся и не отправил даму восвояси. Но будучи добросовестным работником, подробно опросил обеих. Показания девочки меня поразили! Описываемый ею преступник выглядел совсем иначе. С ее слов, он был среднего возраста, немного хромал и, главное, был лысый с венчиком темных волос, обрамляющих большую плешь.

Я не поверил своим ушам, о чем сказал ее маме, и показал стопку объяснений и композиционный портрет предполагаемого убийцы. «Не похож! – уверенно заявила юная леди. – Тот был старый и лысый». Тогда я поинтересовался, а не могла ли девочка напутать. Дама заметно обиделась и сказала, что у дочери уникальная зрительная память, проявившаяся после сильного нервного потрясения в раннем детстве. Делать было нечего, и я отправил их на составление еще одного композиционного портрета.

В результате мы получили лицо мужика, напоминающего Квазимодо. В этот же день портрет был размножен и роздан сотрудникам. Утром следующего дня преступник был задержан по приметам. Это произошло в универсаме недалеко от отделения милиции. Когда его завели в кабинет, я поразился почти абсолютной схожести с составленным по словам девочки портретом. После завершения дела творение эксперта заняло достойное место в музее криминалистики главка.

А все дело в том, что в стрессовой ситуации человек подмечает только бросившиеся в глаза детали и пропускает саму суть. Поэтому темный пушок на голове был принят большинством свидетелей за шапку волос. Кстати, этим приемом часто пользуются грабители, надевая на преступление яркий предмет одежды, который и врезается в память свидетелям.

* * *

Игорь посмотрел на часы.