Не все женщины делают это

– Так точно, – спокойно ответил Мухин. – Только я ожидал личного прибытия Рыкова.

– Игорь Иванович, – голос полковника приобрел стальные ноты, – это я попросил Семена Гавриловича приехать ко мне вместе с оперативником. Могу я знать, какие к нему у вас возникли вопросы?

– Я бы хотел говорить с Рыковым лично! – твердо повторил Игорь.

Яровенко вышел из-за массивного стола, встал рядом с Прохоровым и с раздражением проговорил:

– Товарищ Мухин, в свете последних событий ваша настойчивость вызывает удивление. Я, как руководитель вверенного мне отдела, на территории которого произошел ряд особо тяжких преступлений, обязан владеть всей текущей информацией. Мне, заметьте – не вам, ежечасно поступают звонки вышестоящего руководства, и я должен докладывать что-то вразумительное. Согласны?

Игорь промолчал, прекрасно понимая, что в присутствии сторонних слушателей возражать и отстаивать свою позицию нет смысла.

– Поэтому, – продолжил полковник, – я настаиваю на беседе со старшим оперуполномоченным Рыковым в моем присутствии. Есть возражения?

– Нет! – резко произнес Мухин. Он хорошо знал, что с Яровенко, когда тот встал в позу, спорить себе дороже. «Черт с ним! Не бывает худа без добра! Надо использовать ситуацию с максимальной пользой», – решил Мухин. За период совместной работы он изучил характер непосредственного начальника. Сейчас он явно на стороне своего давнишнего приятеля Прохорова. Но если подозрения в отношении Рыкова подтвердятся фактами, то от Прохорова и Рыкова полетят клочья. Начальник управления на них живого места не оставит.

Игорь неторопливо достал из папки документы и разложил на столе обратной стороной вверх. Это был старый испытанный прием, создающий ощущение таинственности. Поэтому он вызвал у Рыкова легкую нервозность. По крайней мере, Мухину показалось, что старший опер слегка возбужден.

Мухин решил не ходить вокруг да около.

– Вы, – обратился он к Рыкову, – в пятницу приезжали в паспортную службу и смотрели картотеку. Это так?

– Да, приезжал, – спокойно ответил Рыков, – и что из этого?

– Хотелось бы знать, с какой целью?

– В целях оперативной необходимости! – сразу среагировал Рыков. Он в принципе предвидел этот вопрос и готов был держаться до конца. В конце концов, Мухин не являлся его начальником, и раскрывать нюансы своей деятельности Алексей был не обязан.

Игорь ожидал подобного ответа и невозмутимо продолжил беседу:

– Какой оперативной необходимостью? Кто именно вас заинтересовал и какого рода сведения были нужны?

Лицо Рыкова заметно покраснело.

– Я не буду отвечать на вопрос – это служебная тайна!

– А придется, – внимательно глядя на старшего опера, заметил Мухин. – Если вы не в курсе, я являюсь старшим оперативной группы по расследованию ряда особо тяжких преступлений, и мои полномочия подтверждены приказом главка.

Яровенко утвердительно кивнул головой.

– Жду ответа на поставленный вопрос! – повысил голос Мухин.

– Мне были нужны данные о фигуранте по оперативной разработке.

– Какой разработки и в отношении кого? – заинтересовался Игорь.

– Это является служебной тайной, – повторил Рыков.

– Вы, видимо, не понимаете всей важности и серьезности ситуации, и возможные последствия вашего упорства, – с сожалением произнес Мухин.

– В чем вы меня подозреваете? – прямо спросил Рыков.

«Упорный парень! – подумал Игорь. Он теперь не сомневался, что попал в точку. – Интересно, сколько он продержится?»

Игорь прекрасно знал, что быстрее всех раскалываются именно действующие сотрудники. Человек, юридически подкованный и знающий методы следственной и оперативной работы, сразу начинает прокручивать в голове различные варианты развития событий, анализировать, где мог проколоться и что в отношении него имеется у следствия. Бывает достаточно одного незначительного толчка в виде конкретного факта-доказательства, чтобы тот «поплыл». Гораздо труднее приходится с индивидом, для которого закон – непрочитанная книга. Вот этому бесполезно объяснять статьи кодекса и предъявлять доказательства. Для него существуют только две незыблемые истины: «явка с повинной – первый шаг на скамью подсудимых» и «чистосердечное признание смягчает ответственность, но удлиняет срок». И ведь обратное доказать очень сложно!

И Мухин решил действовать в лоб.

– Что же, отвечу. Я подозреваю вас в соучастии в преступлении, пока в роли пособника преступников.

– Фантазия же у вас, – усмехнулся Рыков. – Докажите, а потом обвиняйте.

Мухин посмотрел на Яровенко. Когда их глаза встретились, Игорь слегка подмигнул, и тот опустил глаза – понял, что сейчас потребуется его участие.

– Товарищ полковник, – обратился Игорь, – когда прибудет заместитель начальника угрозыска главка Федоров?

Яровенко посмотрел на наручные часы.

– Да вот уже должен появиться. – Он взял трубку телефона. – Дежурный! Как только Федоров приедет – немедленно доложи!

Мухин посмотрел на Рыкова, пытавшегося казаться спокойным. Прохоров же, наоборот, проявлял заметную нервозность.

– Илья Семенович, – обратился Игорь к Яровенко, – могу я пригласить Казакова и отдать распоряжения?

– Приглашайте!

Мухин достал телефон.