Не всё

Ключевой фигурой нашей жизни в гостинице, от которой зависел наш покой, была дежурная по этажу. Но дежурные менялись практически ежедневно! Так что, договорившись с первой посредством флакона духов, Гриша не осознал, что ему придется проделывать сие каждый день. Надо сказать, Григорий, по природе талантливый артист, комедиант, присматривался к каждой следующей дежурной и всякий раз разрабатывал новый подход. Одну можно было подкупить косынкой, чтобы не настучала, что заслуженный артист РСФСР спит в одной постели с невестой, а не с другом детства, другая любила шоколад, третья мечтала об автографе проживающего в той же гостинице эстрадного венгерского певца и т. д. И вот в один «прекрасный» день Григорий появился на пороге с кислой миной:

— В общем, меня послали. Сегодняшняя — старая мымра, ничего ей не надо, короче, ребята, я — пас, сегодня спим по «прописке».

В результате пришлось провести ночь как полагалось по правилам гостиницы. Не знаю, как уж там устроились Спиваков с Ковалевским, мы с Аней всю ночь просидели в шезлонгах на балконе, болтая и давясь от хохота. Самое необыкновенное, что к мужикам нашим и вправду часа в три ночи пришли блюстители порядка, постучали, прошлись по номеру, проверили документы и ушли ни с чем.

Когда же спустя неделю приближалось дежурство нашей «любимой» мымры, Гриша разузнал, уж не знаю как, что она обожает пить чай! Солидная коробка английского чая — и наши с Аней планы снова провести ночь на террасе с сигаретой, семечками и девчоночьим шушуканьем рухнули навсегда!

НАШ БДТ

Дружба оркестра «Виртуозы Москвы» с Большим драматическим театром началась, когда Володя познакомился сразу со всей труппой на гастролях в Ялте. Мы дружили со всем БДТ, с его ядром. Наш БДТ — это прежде всего Георгий Александрович Товстоногов, Евгений Алексеевич Лебедев, Владислав Игнатьевич Стржельчик. Помню, тем летом после концерта «Виртуозов Москвы» в Ялте, куда я не поехала, потому что недавно родилась Катька, Володя позвонил мне безумно воодушевленный:

— Тут такая компания, весь театр БДТ на гастролях. Я со всеми перезнакомился.

Эта удивительная дружба длилась годы.

Когда музыканты приезжали в Ленинград, в БДТ часто изменяли репертуар, чтобы в свободный день «Виртуозы» посмотрели тот спектакль, который они еще не видели. А после спектакля весь театр оставался и «Виртуозы» играли на малой, верхней сцене БДТ сжатый концерт в одном отделении из нового репертуара.

У нас была особая дружба с секретаршей Товстоногова Ириной Шимбаревич Шимбой, как все ее называли. Она любила всех «Виртуозов Москвы» вместе и Володю отдельно. Шимба, когда «Виртуозы» отправлялись обратно в Москву, провожала нас на вокзале и бежала за поездом, пока перрон не кончался. Володя кричал из окна:

— Остановись, сумасшедшая!

Завязалась огромная дружба с семьей Товстоногова и Лебедева. Лебедев был женат на сестре Георгия Александровича Натэлле, и в доме у них царил матриархат. Соединенная из двух, квартира управлялась ею. До сих пор у ее изголовья стоят рядом две фотографии — брата и мужа. Злые языки утверждают, что Георгий Александрович так и не обзавелся семьей из-за сестры. Не знаю, правда ли это. В семье, в быту он был счастлив и самодостаточен. Натэлла обладала потрясающим качеством — она сумела полностью обеспечить бытовой комфорт для этих двух мужчин, создать очаг и уют. У них на кухне было особое пространство, которое так и называлось — очаг. Там все было выложено камнем, висел рисунок под Пиросмани, стояли грузинские кувшины. У нас до сих пор хранится рог, подаренный мне Георгием Александровичем в Париже. Другой же, в серебре, висел у них над очагом. У Натэллы всегда был накрыт стол — вечером, после репетиции, спектакля. Главным в этой семье был театр, а не дети и семейные отношения. Это была именно театральная семья.

Мое знакомство с Евгением Алексеевичем Лебедевым произошло еще раньше, в 1981 году. Я впервые снималась на «Арменфильме» в картине «Лирический марш» совершенно безумной, с диким количеством актеров. На эпизод пригласили Лебедева. Зачем? Не знаю. Зато потом уже, познакомившись поближе с самим Лебедевым, я поняла, зачем ему нужно было сниматься на «Арменфильме». Он обожал работать, к тому же любил Кавказ, Грузию, Армению. Приехать на двое суток в Ереван, отработать и уехать с двумя огромными корзинами зелени, помидоров, перцев, абрикосов было в его духе.

Так вот, во время тех знаменательных съемок я «прилепилась» к Лебедеву и засыпала его вопросами. Никогда не забуду, как он сказал мне, что сыграть можно все. «Хочешь, я тебе сейчас сыграю солнце?» И он тут же показал этюд: солнце просыпалось (открывался один глаз, потом другой), потом проснулось, потом солнце вышло погулять (взлетали брови), потом солнце влюбилось, полетело, потом пошло на вечернюю прогулку, потом чего-то выпило и его немножко сморило, а потом солнце подумало, что пора бы уже лечь соснуть (и у него опускалась одна бровь за другой). Этот этюд стоил многих занятий по мастерству актера.