Не выходите замуж на спор

— Хе-эль! — завизжала подбежавшая сзади Улька и, не удержавшись, с разбегу толкнула меня в спину, заставив ласточкой влететь в комнату.

— Без нас не пойдете! — одновременно гаркнули оборотень с Зыряном, метнувшись следом. И только Мартин, скривившись при виде черного проема, из которого то и дело высовывались бесплотные черные щупальца, сердито пробормотал:

— Вот так всегда — из-за одного идиота… — А потом сел прямо на пол и, скрестив ноги, тихо добавил: — Я буду ждать вас, Хель. Если что, ты знаешь, как меня позвать.

Какое-то время мне понадобилось, чтобы сориентироваться, где мы, а то ощущения были такими, словно я стою на дне огромного колодца и никак не могу понять, в какую сторону двигаться. С направлением, как ни странно, помогла баньши. Вцепившись в мою куртку мертвой хваткой, она вжалась в меня так, словно боялась потеряться, а потом вдруг заверещала:

— Хеля-а-а! Я бою-у-у-сь!

От ее вопля у меня заложило в ухе, а в голове, и без того тяжелой, что-то пронзительно зазвенело.

— Хель! — не услышав ответа, активно потрясла меня баньши. — Мне страшно! Тут же темнота невозможная! А ты молчишь! Хель! Хелечка-а-а!

— Тьфу на тебя, дуреха, — вдруг презрительно сплюнули откуда-то сверху. — Нет чтобы постоять спокойно и дождаться, пока свет зажгут, — она опять орать вздумала как резаная.

— Шмуль? — на мгновение умолкнув и прекратив меня трясти, с надеждой прошептала Улька.

— А кто ж еще? — снова фыркнул фей и в качестве доказательства чувствительно толкнул ее в спину. Я это поняла по тому, как баньши толкнула уже меня. А когда она при этом снова оглушительно взвизгнула, мое терпение закончилось.

— Шму-у-уль! Ты живо-ой!

— Хватит орать мне в ухо! — рявкнула я, отдирая от себя чужие пальцы. — Темно, как у демона в… пятке, а вы еще дурью маетесь, ненормальные. Шмуль, прекрати ее пугать! Улька — еще один вопль, и ты окажешься в луже!

— В какой еще луже? — опешила баньши.

— Которую ты напрудишь, если сейчас же не уймешься!

Шмуль прыснул, по-хозяйски приземлившись на мое плечо, Улька обиженно засопела, но от куртки все равно не отцепилась. А когда где-то сбоку раздалось подозрительное сопение, не заорала, как обычно, — просто прижалась плотнее и очень-очень тихо прошептала:

— Хелечка, я боюсь…

— Это мы, верезгуха ты трусливая, — проворчал Васька, шумно нюхая воздух. — Зырян, ты со мной?

— Ага, — отозвался из темноты оракул. — За хвост тебя держу, разве не чувствуешь?

— У меня нет хвоста, — машинально откликнулся оборотень. А потом странным голосом добавил: — Я пока еще человек…

Мы напряженно замолчали, постепенно проникаясь смыслом сказанного.

— Тогда кого же я держу? — задумчиво озвучил крутящийся в наших головах вопрос оракул, и мы напряглись еще больше. К сожалению, к хорошим мыслям клубящаяся вокруг тьма не располагала. — Вот сейчас и проверим…

Прежде чем я его остановила, Зырян хекнул, крякнул, будто решил оторвать чужой хвост с концами. И, видимо, все же дернул, потому что с той стороны тут же раздался подозрительный треск. Затем его сменил удивленный вопль, звучный щелчок… и через мгновение нас ослепил зажегшийся откуда-то сверху яркий свет.

Я невольно зажмурилась, прикрывая лицо рукавом. На моем плече болезненно дернулся и тихо выругался едва не свалившийся Шмуль. Улька поспешно ткнулась лицом в мою спину, бормоча что-то невразумительное. Васька зарычал. И только Зырян остался невозмутимым.

— Во-от оно как… забавненько…

Что уж там показалось ему забавным, я не знала и знать не хотела — пару минут у меня перед глазами плавали разноцветные круги. Но когда я все-таки проморгалась и открыла глаза, то увидела стоящего неподалеку целого и невредимого толстяка, в руке которого болтался оторванный шнур. Вторая его половина убегала куда-то наверх, в темноту, которая, оказывается, не исчезла, а лишь немного сдала позиции. Но чудовищ, что удивительно, поблизости не наблюдалось. Зато прямо над нашими головами сияло какое-то ненормально яркое светило непонятного (потому что не рассмотреть — глаза начинали опять слезиться) происхождения. А в трех шагах впереди стояла каменная подставка, на которой, переливаясь всеми оттенками черного, лежала какая-то книга.

— Я про включатель забыл, — шмыгнул носом очнувшийся Шмуль. — Летал-летал, но так и не нашел… Молодец, Зырян. Плохо только, что не предупредил. Я бы глаза заранее прикрыл. А то больно…

Оракул смутился, увидев наши выразительные лица, а затем, отбросив подальше обрывок шнурка и деловито отряхнув руки, с любопытством уставился на книгу.

— Это оно?

— Угу. — Шмуль наконец взлетел и закружился над подставкой. — Интересная штука, правда?

— Надеюсь, ты ее не трогал? — с подозрением осведомилась я, подходя ближе и присматриваясь к находке.

— Обижаешь! Что я, дурак — хвататься за непонятные артефакты? Пусть Васька пробует, на нем заживает, как на… медведе.

— С чего ты решил, что это артефакт? — снова принюхался оборотень.

— С того, что это… A-а, ты же не видишь, — догадался фей, сделав еще круг над книгой. — Хель, а ты?