Не выходите замуж на спор

— Ну зачем сразу крайности? Обитатели Неба, к примеру, не нуждаются в межмировых телепортах. Как и демоны, кстати. Это врожденная особенность расы, благодаря которой о нас знают почти везде. Да, называют нас по-разному и относятся тоже, но суть-то остается прежней: аналоги Неба и Преисподней есть почти во всех сказаниях и мифах, даже в мирах, где отсутствует магия. Что, если есть какие-то способы перемещения, которые просто не всем доступны? И что, если сами миры все-таки связаны прочной нитью не только с этим Миром, но и друг с другом?

— Хм, пузыри на ниточках? Что-то сомнительно, — покачал головой оракул. — На ограниченном пространстве они рано или поздно начнут мешать друг другу, и однажды это приведет к катастрофе.

— А если на каждой ниточке не один мир, а целая гроздь? И если внутри каждой грозди находятся миры с достаточно близкими свойствами, чтобы при мимолетном соприкосновении существующие в них законы не вступили в конфликт? А от других, напротив, будут удерживаться на расстоянии согласно той же теории Кередрикса?

Я как-то засомневалась, представив в уме такую конструкцию. Но в принципе, если привязать центральные нити к какой-то одной точке, а затем распустить их во все стороны в виде сферы, чтобы «гроздья» не мешали друг другу, может, оно и сработает. Это, по крайней мере, объяснило бы факт, о котором уже сказал ангел, и дало обоснование существованию мира, где мы находились. Этакая точка опоры или отсчета, откуда по любой из существующих нитей можно добраться куда угодно.

— Ну, с натяжкой, — крякнул Зырян, тоже, видимо, попытавшись вообразить что-то этакое. — Но хотелось бы, конечно, нормальных доказательств, а не только твоей гипотезы или расплывчатых сведений из непонятно откуда взявшейся книжки.

Мартин с сожалением развел руками.

— Остальное я не дочитал. Но, если вам интересно, могу потом озвучить.

— Подождем, — согласно кивнул Васька, нагло стащив со скатерти последний оставшийся бутерброд. — А теперь пошли в Город. Веселиться и отдыхать. У нас выходной или как?

ГЛАВА 11

К вечеру мной постепенно начало овладевать беспокойство. Почти сутки прошли с тех пор, как я пила бессонник. Одна ночь пролетела, к счастью, незаметно, а настойку мне нельзя было пить еще два дня. Идей, чем ее заменить, тоже не находилось. Разве что использовать проверенное средство?

При одной мысли о мухоморовке я аж передернулась. Но лучше уж головной болью мучиться, чем погостить еще одну ночку в Преисподней, так что как вариант возьму на заметку.

— Ты куда? — сонно спросила Улька, забираясь в кровать.

— Марти пойду проведаю, — почти не соврала я.

— Так он же вроде в порядке?

— Пока — да. Но я все равно лучше проверю. Ничего, если вдруг Шмуль еще разок здесь переночует?

Баньши громко зевнула.

— Мне без разницы. Ты, главное, не задерживайся там и будь осторожнее. А то мало ли…

Я только хмыкнула и, накинув поверх рубахи куртку, вылетела в окно.

При виде меня, деловито усевшейся на подоконник, Шмуль, еще не успевший лечь, только страдальчески скривился.

— Опять?!

А Мартин, напротив, тревожно посмотрел. С молчаливого обоюдного согласия мы друзей в мою проблему не посвящали. А то советами еще замучают. Особенно пошлый фей. Впрочем, Шмуль не особенно сопротивлялся, когда я попросила его погулять. Буркнул только, что к Ульке больше не пойдет, и умотал в женское общежитие на пятый этаж. К феям. Где, вероятно, зависнет до самого утра и, наверное, не останется без дела.

— Сколько тебе еще осталось? — тихо спросил ангел, когда я, сбросив верхнюю одежду, забралась на кровать Шмуля.

— Двое суток. А потом еще на неделю свободна.

— Через неделю у нас грядет целая череда контрольных…

— Ночами потом наверстаю, — отмахнулась я и, чувствуя, как наваливается накопившаяся за день усталость, закрыла глаза.

На этот раз комната была другая — просторная, чистая, без черных пятен и кроваво-красных стен. Высокие потолки — как раз такие, чтобы я могла свободно взлететь. Поразительно светлые ткани, ласкающие взор, красивая бронзовая люстра, испускающая мягкий приглушенный свет, нежно-зеленый ковер, напоминающий по цвету молодую травку, и тончайшие шелка на небольшой, аккуратно убранной постели, которая прямо-таки умоляла на нее упасть и зарыться в подушки лицом.

От такого великолепия я поначалу даже растерялась. Но потом проворно облетела всю комнату, вдумчиво оглядывая углы, обнаружила полное отсутствие окон и толстую металлическую дверь без ручки. Осмотрела себя, с некоторым удивлением отметив, что выгляжу по-прежнему чешуйчатой, крылатой, но в чем-то даже симпатичной змеюкой. Обнаружила, что висящее на мне мешком платье снова безмерно раздражает, и без колебаний забросила его в дальний угол. А потом опустилась вниз, с недоумением уставившись на побелевшие, почти исчезнувшие следы от браслетов, между которыми висела бледная, не стесняющая движений, полупрозрачная и неощутимая цепь… и задумалась.

— Нравится? — Раздавшийся со спины бесстрастный голос заставил меня вздрогнуть и резко обернуться.