Не выходите замуж на спор

Когда и, главное, как он сумел сюда войти, я опять не поняла, поэтому непроизвольно оскалилась и зашипела. Однако Князь не делал попыток приблизиться. Просто стоял у дальней стены и, сложив на груди руки, спокойно наблюдал. Ипостась менять почему-то не торопился — снова пришел человеком. Но смотрелся в своих черных одеждах посреди этого бежево-бело-золотого великолепия настолько чужеродно, что я от неожиданности снова растерялась и недоверчиво покосилась по сторонам.

Может, и правда сон?

— Гостевые покои, — спокойно пояснил Князь в ответ на мой настороженный взгляд. — Полагаю, здесь тебе будет удобнее.

Да. Когда рядом нет цветов боли и крови, мне легче. Но с чего это он озаботился моим комфортом?

«Ловушка», — без сомнений решила я и открыла рот, намереваясь воззвать к Марти. На что Князь мгновенно отступил на шаг и примирительно поднял руки:

— Не беги. Не трону. Просто хочу кое-что выяснить.

Я недоверчиво прищурилась.

Чего это он? Тянет время? Зубы заговаривает? Выжидает?

— Только поговорить, — подтвердил он, когда я снова предупреждающе зашипела. — Клянусь Тьмой, что сегодня тебя не покалечу, не убью сам и никому другому этого не позволю.

Я сперва опешила от мысли, что он вдруг пошел на уступки, потом заколебалась, а когда поняла, что венценосный супруг по-прежнему держит себя в руках, все-таки рискнула заговорить:

— Темной ночи, Княже…

Хм. Ну и голосок у меня — глубокий, вибрирующий и довольно низкий, в котором то и дело прорывалось то урчание, то шипение, а то мурлыканье, как у дикой кошки. Некоторых, наверное, должно пробирать до костей.

— Темной, — так же спокойно кивнул Князь. — Как тебя зовут?

Ишь, спохватился… В прошлые разы ему было все равно. Мне, впрочем, и сейчас без разницы.

Я снова задумалась, но все-таки решила ответить, выбрав нейтральный слог из своего имени.

— Можете звать меня Ри.

— Тебя устраивают эти покои, Ри? — чуть наклонил голову Князь. — Цвета, мебель, ткани… Если нет, скажи, и все будет переделано в соответствии с твоими пожеланиями.

Я снова подозрительно прищурилась. Какая мебель? Он шутит? Кроме кровати, ничего же нет.

— Что-то вы темните, Княже… И почему-то вдруг решили оказать любезность. Вы неожиданно вспомнили, что я — не рабыня, а законная супруга?

— Считай, что так.

— Очень сомнительно, — тихонько фыркнула я, переведя крылья в активное положение. — Но будем считать, что я поверила. Чуть-чуть.

В комнате внезапно поднялся ледяной ветер, на месте Князя образовался белый вихрь, а еще через мгновение на меня в упор взглянули жутковатые глаза без белков.

— Я дал тебе слово, женщ-щина! — прошипел преобразившийся, находящийся на грани смены ипостаси и откровенно раздраженный демон. — Это значит, что с-сегодня тебе ничего не грозит!

Мать моя суккуба…

Впрочем, Князь отступил так же быстро, как и приблизился, поэтому я даже укусить его не успела. Какой-то жалкий миг, когда меня обжигало его дыхание, а душу насквозь просвечивал тяжелый взгляд… А потом он снова оказался у стены, в том же виде, только рубаха на животе оказалась располосована острыми когтями.

— Что вам нужно? — настороженно осведомилась я, подчеркнуто медленно опуская руку.

— Как я и сказал, пока только информация, — ответил он, словно не заметив испорченной одежды. — Я хочу знать, что именно между нами произошло и как ты это сделала.

Я заколебалась.

Рассказывать о себе было нельзя — он потом против меня же эти сведения и использует. Молчать, конечно, тоже не вариант — терпением его темнейшество не отличался. И вообще, он сегодня чем-то взбудоражен, от былого безразличия не осталось даже воспоминаний. Что это? Брачные браслеты в действии? Его кто-то уже успел сегодня взбесить? А может, неделя ожидания вкупе с сомнением, что я вернусь, сделала его столь неуравновешенным?

Надо быть начеку. Вон как глаза уже сузились, пальцы потихоньку сжимаются в кулаки… Он еще сдерживает себя, старается меня не напугать, что само по себе довольно необычно, но его выдержка не беспредельна. И мне совсем не хочется испытывать ее на прочность.

— Говори! — совсем тихо приказал Князь, на лице которого мелькнули и пропали белесые чешуйки, и я беспокойно переступила ногами.

Уже пора бежать или еще нет? А если я сбегу сейчас, то через какое время меня снова сморит сон? И не будет ли от этого хуже?

— Прошу прощения, Княже, — все еще надеясь, что обойдется, кашлянула я, — но это не в моих силах.

— Почему? — Его голосом, казалось, можно было замораживать океаны, а чешуйки на лице стали отчетливее.

Я поежилась.

— Боюсь, тогда вы точно не удержите свою вторую ипостась, а мне придется покинуть вас насовсем, потому что с оторванной головой даже темные долго не живут.

— Думаеш-шь, если ты промолчиш-шь, будет лучш-ш-ше?! — прошипел он и внезапным рывком сменил ипостась до конца.