Не выпускайте чудовищ из шкафа

- Помилуйте! – Анастасия Игнатьевна изобразила ужас.

И…

Изобразила.

Определенно. Актриса из нее никакая. А стало быть, новость – вовсе не новость.

- Это недопустимо…

- Замолчите, - Бекшеев поднялся. Кресло было мягким, удобным, но сидеть в нем почему-то не хотелось совершенно. – Так вот… я знаю, что вы собирались бежать…

- Невозможно!

- И понимаю ваши чувства…

- Да какие чувства! – голос Анастасии Игнатьевны Сомовой заполнил комнату. – О чем вы говорите? Вы хотите намекнуть, что моя дочь…

- Вон, - рявкнул Бешкеев, вдруг поняв, что терпения не осталось.

- Что?

- У вас несколько вариантов, - он постарался справиться с гневом. – Вы или садитесь и молчите до тех пор, пока я не разрешу вам говорить. Или уходите и не мешаете.

- В моем собственном доме…

- Или мы продолжаем беседу не в вашем доме. А вы потом объясняете вашим подружкам, за какой такой надобностью вашу дочь приглашали на беседу в участок.

- Александр! – подобный поворот госпожу Сомову явно не обрадовал. – Что он себе… как ты можешь позволить так с нами разговаривать!

- Хватит! – Софья вскочила. – Я… я больше не могу! И знала она! Она все прекрасно знала! Это она Мишу убила! Или папенька!

И ногой топнула.

К этакому повороту был не готов не только Бешкеев, но и сам градоправитель, который схватился за грудь.

- Софья, да как ты смеешь!

- Смею! – голос Сомовой звенел, а губы кривились. – Вы… вы его не любили! Вы все узнали! И решили нам помешать! А я его любила! Да! И любить буду! И замуж теперь не пойду!

- А куда пойдете? – поинтересовался Бекшеев.

- В монастырь! Завтра! Завтра возьму и пойду!

- Софьюшка… - начал было градоправитель. – Ты… ты…

- Я! Я – это я! И мне надоело! Софьюшка то, Софьюшка это… вечно указываете… как леди, как леди… в Петербург! Будто я нужна кому-то в этом Петербурге! Я не хочу туда ехать! У меня тут подруги! И Мишенька! Мишенька меня любил! Он ради меня готов был все сделать! Да, папенька! Все! И сбежать мы хотели! Собирались даже! Он сказал, что нужно подождать немного, пока он камни продаст!

- Ох… - Анастасия Игнатьевна опустилась в кресло.

- И у нас будут деньги! Миша знал человека, который нас бы перевез на Большую Землю! И там бы документы сделал. Мы бы поженились сразу!

- Сколько вам лет? – спросил Бекшеев.

- Пятнадцать!

- Будет, через месяц, - тихо добавил Сомов.

- И что? Бабушка моя, ты сам рассказывал, в пятнадцать замуж вышла! И жила с мужем в любви и согласии! И я тоже бы… мы бы поженились. И уехали вдвоем.

- Куда?

- Не знаю! Куда-нибудь! Главное отсюда! От вас! Мишенька бы работал. А я бы дом вела. А теперь что? Что теперь?

- Теперь нам нужно постараться и найти того, кто убил вашего… - Бекшеев посмотрел на Сомова. – Жениха.

- Так… он и убил, - Софья указала на папеньку. – Или матушка. Она, как узнала про письма, вся искричалась. И пригрозила меня запереть! И даже без сладкого оставила!

- Ужас какой.

- Да! А еще сказала, что к тетке отправит…

- Моя сестра живет в Петербурге. И овдовела еще в войну, - очень тихо и как-то виновато произнесла Сомова. – Мне подумалось, что это будет неплохим решением проблемы. Что… эта влюбленность, она пройдет.

- Нет! Я вас не прощу! – Софья вскинула руки и вдруг разрыдалась. – Никогда не прощу!

Слезы из глаз её катились крупными бусинами.

- Погодите, - Бекшеев покачал головой, и Сомова, готовая рвануть к дочери, осталась на месте. – Я, конечно, уверен, что ваш батюшка – человек многих талантов…

Градоправитель тяжко вздохнул.

- Но право слово, не уверен, что он способен…

- Способен!

- Чисто физически. Михаила убили в лесу, на побережье. Добраться туда на машине не выйдет, а… представить вашего отца, прыгающим по камням…

Сомов засопел.

Да, к своим годам он обрел ту округлость, что свидетельствует о достатке и стабильности.

- Я не могу. Как и вашу матушку. Тем более шею свернуть…

Софья всхлипнула.

- Наняли кого?

- Зачем? – спокойно поинтересовался Бекшеев. – В конце концов, ему достаточно было и вправду отослать вас.

- Миша поехал бы следом!

И это тоже весьма вероятно. Только… как сказать влюбленной девочке, что эта любовь – не то, чтобы ненастоящая. Скорее уж она как весенняя оттепель, сегодня есть, а завтра…

Петербург.

И совершенно иное общество. Кавалеры, которые у прехорошенькой Сонечки определенно будут. Театры, музеи, выставки. Суаре и небольшие девичьи посиделки в кафе. В кафе, которое Мишка Яжинский себе точно не позволит.

Галереи. Модные дома.

Все то, что будет манить. И там в какой-то момент эта вот любовь отойдет в прошлое, тихо и безболезненно. Для Софьи.

- Если бы его отец пустил, - нашелся Бекшеев. – Он ведь тоже не знал. И вряд ли бы обрадовался побегу наследника.

- Это да, - Софья успокоилась так же быстро, только слезинки еще дрожали на концах ресниц. – Он был таким… просто жуть! А еще Мишка рассказывал, что если узнает, так все заберет. До копеечки.

- Вот. И вашему отцу достаточно было лишь поставить в известность отца Михаила… зачем убивать?

- Я не знаю! – Софья упала в кресло и обняла себя. – Но… кто тогда?

- А вот это я и хочу выяснить. Вы ведь мне поможете?

- Чем?

- Рассказом. Что вы знали. О камнях? Их Михаил в шахте нашел?