Не вышел из боя

Я видел это как-то раз —

Фильм в качестве трофея.

Ко мне заходят со спины

И делают укол.

— Колите, сукины сыны,

Но дайте протокол!

Я даже на колени встал

И к тазу лбом, прижался.

Я требовал и угрожал,

Молил и унижался.

Но туже затянули жгут,

Вон вижу я — спиртовку жгут.

Все рыжую чертовку надут

С волосяным кнутом.

Где-где, а тут своё возьмут.

А я гадаю, старый шут,

Когда же раскалённый прут —

Сейчас или потом?

Калился шабаш и лысел,

Пот лился горячо.

Раздался звон, и ворон сел

На белое плечо.

И ворон крикнул: — Nevermore![1]

Проворен он и прыток.

Напоминает — прямо в морг

Выходит зал для пыток.

Я слабо поднимаю хвост,

Хотя для них я глуп и прост:

— Эй! За пристрастный ваш допрос

_ Придётся отвечать!

Вы, как вас там по именам.

Вернулись к старым временам,

Но протокол допроса нам

Обязаны давать!

И я через плечо кошу

На писанину ту:

— Я это вам не подпишу,

Покуда не прочту.

Но чья-то жёлтая спина

Ответила бесстрастно:

«А ваша подпись не нужна.

Нам без неё всё ясно».

Сестрёнка, милая, не трусь!

Я не смолчу, я не утрусь,

От протокола отопрусь

При встрече с адвокатом.

Я ничего им не сказал,

Ни на кого не показал.

Скажите всем, кого я знал, —

Я им остался братом!

Он молвил, подведя черту:

Читай, мол, и остынь.

Я впился в писанину ту,

А там — одна латынь.

В глазах — круги, в мозгу — пули.

Проклятый страх, исчезни —

Они же просто завели

Историю болезни.

II

На стене висели в рамках бородатые мужчины.

Все в очёчках на цепочках, по-народному — в пенсне.

Все они открыли что-то, все придумали вакцины,

Так что если я не умер — это всё по их вине.

Доктор молвил: «Вы больны».

И меня заколотило,

Но сердечное светило

Ухмыльнулось со степы.

Здесь не камера — палата,

Здесь не нары, а скамья.

Не подследственный, ребята,

А исследуемый я.

И хотя я весь в недугах — мне не страшно почему-то.

Подмахну давай, не глядя, медицинский протокол.

Мне приятен Склифосовский — основатель института,

Мне знаком товарищ Боткин — он желтуху изобрёл.

В положении моём

Лишь чудак права качает!

Доктор, если осерчает,

Так упрячет в жёлтый дом.

Всё зависит в доме оном

От тебя от самого:

Хочешь — можешь стать Будённым,

Хочешь — лошадью его.

У меня мозги за разум не заходят, верьте слову.

Задаю вопрос с намёком, то есть лезу на скандал:

«Если б Кащенко, к примеру, лёг лечиться к Пирогову,

Пирогов бы без причины резать Кащенку не стал».

Доктор мой — большой педант.

Сдержан он и осторожен:

«Да, вы правы, но возможен

И обратный вариант».

Вот палата на пять коек,

Вот профессор входит в дверь,

Тычет пальцем: «Параноик!» —

И поди его проверь.

Хорошо, что вас, светила, всех повесили на стенку.