Не вышел из боя

– Нет, тут ни с кем не жил он никогда. Это поэтический прием. Мой сын всю жизнь был артистом, не работал в «комплексной бригаде», «не бичевал», не воевал на фронте, «не привлекался» и так далее. Был он, как я теперь понимаю, поэт, и это давало ему право говорить от лица своих героев, их в его песнях сотни.

– Семен Владимирович, теперь вопрос, относящийся к вам, родителям: меня интересует родословная поэта.

– Володя – самородок, мы на него никак не повлияли, пишите только о нем…

Я не спросил, но заметил, что в отличие от золотых – у людских самородков есть не только земля, их сотворившая, но отец и мать, предки. Мне поэтому хотелось бы, чтобы все знали, кто родители Владимира Высоцкого.

«Я из военной семьи», – так, кажется, он рассказывал сам?

– Да, все так, – ответил голосом, в котором мне стали слышаться очень похожие, характерные интонации сына, отец. И короткими фразами, как будто на докладе, дал краткую биографическую справку. – Родился я в 1915 году в Киеве. Мой отец – дед Володи, Владимир Семенович Высоцкий, – родился в 1889 году в Брест-Литовске, в семье учителя, преподававшего русский язык. Имел также профессию стеклодува. У отца было три образования – юридическое, экономическое и химическое.

Переехав в Москву с отцом, я учился в политехникуме связи, который окончил в 1936 году. В техникуме познакомился с сестрой товарища – Ниной. Она стала моей женой, а в 1938 году – матерью Володи.

В техникуме прошел курс вневойсковой военной подготовки, получил звание младшего лейтенанта. И с марта 1941 года – на военной службе. Считаю военную профессию главной в своей жизни. Заочно окончил академию связи. Уволен из армии в звании полковника за выслугой лет. Участвовал в обороне Москвы, освобождении Донбасса, Львова, взятии Берлина, освобождении Праги… Имею свыше двадцати орденов и медалей Советского Союза и Чехословакии, почетный гражданин города Кладно.

Мой брат, Алексей Высоцкий, профессиональный военный, закончил артиллерийское училище, всю войну воевал артиллеристом. После войны занимался журналистикой, написал несколько книг. От него Володя узнал много фронтовых историй. На войне брат был награжден шестью орденами, из них тремя – боевого Красного Знамени, многими медалями.

В Москву я приехал в 1945 году вместе со сводным полком фронта, участвовавшим в Параде Победы. Подарил при встрече подросшему сыну погоны майора. Этот факт преломился затем в «Балладе о детстве» в таких строчках: «Взял у отца на станции погоны, словно цацки, я».

Вскоре снова уехал в Германию, где продолжал службу. Судьба сына сложилась так, что с девяти лет он жил в моей второй семье. Тогда воспитывала его моя жена Евгения Степановна Лихалатова, они полюбили друг друга – в то время Володя называл ее матерью. Три года Володя провел в маленьком немецком городке. Там начал учиться игре на фортепиано. Чтобы ему было интересней заниматься, стала брать уроки и Евгения Степановна. Слух у сына, как говорил немецкий учитель музыки, абсолютный. Ему было легче играть по слуху, чем с листа. Фортепиано всегда стояло в нашем доме. Вот отсюда – происхождение Володиных строк – «Известно музыкальной детворе, что занимает место нота «ре» на целый такт и на одну восьмую…».

– А вы играли на фортепиано?

– Да, по слуху, хотя и учился. Любил в молодости петь песни Вертинского, Дунаевского… Много лет спустя в фильме «Место встречи изменить нельзя» Володя изобразил, как я пел песни Вертинского, а потом спрашивал, узнал ли я себя…

– Узнали?

– Да, похож! Рос Володя мальчишкой добрым, честным, учился легко, хотя неровно, много проказничал. Мог взорвать найденную в лесу гранату. Приходил домой с обожженными бровями. Мог раздарить игрушки, даже велосипед однажды оставил немецким мальчишкам. Страшно любил живой мир, собак, хотя у нас их дома не было.

Сам научился плавать. Бывало, на море уплывал далеко – видна была только точка – голова. Хорошо понимал по-немецки, позднее говорил по-французски.

Вернулись мы в Москву все вместе спустя три года и стали жить в Большом Каретном. Сначала у нас троих была одна комната, потом прибавилась вторая в этой коммунальной квартире.

«Где твои семнадцать лет?
На Большом Каретном.
Где твой черный пистолет?
На Большом Каретном».

– Кстати, что это за «черный пистолет»?